Гуго Вормсбехер - Куда идём?

Когда речь идет о преступлениях фашизма, о жертвах и страданиях народов, наиболее постоянно и страстно звучит колокол памяти и возмездия холокоста. Другие колокола звучат все глуше, хотя жертвы, понесенные другими народами, были не меньше. В самом деле, 20 000 000 человек, которые потерял в войне советский народ — может ли кто-нибудь вообще представить себе, что это за потеря?! Каждый четвертый, которого потерял белорусский народ — вообразима ли эта катастрофа народа? А миллионы украинцев? А сотни тысяч, десятки тысяч представителей меньших народов, что составляло тоже невосполнимую долю их этносов?

В этом ряду российские немцы, потерявшие треть народа, могут, наверное, тоже позволить себе, наконец, сказать, что пострадали от той войны. И не меньше, чем другие. И что по своим последствиям нападение гитлеровской Германии для них — тот же холокост, его полное синхронное зеркальное отражение: и причины у него были те же — принадлежность к определенной национальности; и методы его осуществления те же; и результаты сопоставимы — даже если ограничивать их только временем окончания войны. Отличия же в том, что этот холокост Гитлер осуществил не своими руками, а руками Сталина. И в том, что об этом холокосте никто никогда за все послевоенные десятилетия даже не упомянул. И в том, что этот холокост не компенсирован ни миллиардами долларов, ни извинениями перед народом, ни памятниками и кладбищами, ни приговорами международных судов. И в том, что никто из потерпевших от этого холокоста даже не потребовал никогда никаких компенсаций: живым за мертвых, от живых вместо казненных…

Да, если бы не было нападения Германии — не было бы всех этих жертв у нашей страны, не были бы репрессированы российские немцы, не были бы репрессированы другие народы, не было бы мучительного, унизительного, бесконечного неравноправия российских немцев, не было бы их отчаянного беспрецедентного для новейшей истории человечества выезда. Все уходит корнями туда, в июнь 41-го. Все зовет, требует ответа: ведь если бы не было нападения Германии…

И опять, как в вопросе о вине России в трагедии российских немцев, голова и сердце перед вынесением своего вердикта начинают уходить из-под власти эмоций. Вопреки всему, что пережито, вопреки всему, что видено, слышано и читано, вопреки всей железной святой и неприкасаемой логике в них зарождаются — и уже не исчезают, не потухают — категоричные, императивные ноты чувства справедливости. Справедливости, которой так долго мы не можем дождаться для себя. И как в вопросе о вине России, опять возникает эта логическая цепочка: Гитлер — это Германия? Нацисты, фашисты — это германский народ? Тоталитарный режим — это страна? Это германский народ начал войну? Это он устами фюрера за двадцать лет до войны провозгласил, что народ, который не в состоянии обеспечить себе "жизненное пространство", не достоин существовать? Это он был готов потерять 8 миллионов своих сынов, чтобы восстановить против себя весь мир, разрушить дотла свою страну, лишиться огромной части своей территории, дать победителям оккупировать ее на десятилетия, расколов на два враждебных государства, — и платить, платить, платить миллиарды и миллиарды марок и в первом, и во втором, и в третьем поколении за все новые вины — тех, кого уже давно нет на этом свете, тех, кто обрек сам германский народ на невиданные жертвы, лишения и унижения?

Не пострадал ли германский народ от этой войны сам так же, как пострадали те народы, на которые направил его фюрер, готовый пожертвовать всем, — и своей страной, и своим народом, и собственной жизнью — ради реванша за прежние унижения? И отвечает ли народ за действия своих диктаторов-тюремщиков, чьей жертвой-заключенным является сам?

Впрочем, зачем ломиться в открытые двери? "Было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом, германским государством. Гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаются". Это сказано не сегодня и не рядовым обывателем-правдолюбом. Это заявил Сталин своему народу, чтобы услышал и германский. Заявил не под залпы салюта Победы, как в минуту великодушия победитель побежденному, а 23 февраля 1942 года, в дни смертельной опасности для своей страны, когда гитлеровские войска были всего в 150 км от Москвы…

Но ломиться в эти двери тем не менее приходится и сегодня. Потому что открытыми они были и остаются только в сознании немногих и для узкоцелевого использования. "Убей немца !" — этот призыв к холокосту против немце в советского писателя и поэта Ильи Эренбурга относится к тем же временам. И в те же времена на практике уже давно и официально, с одобрения того же Сталина, отождествили с "кликой Гитлера" не германский народ и даже не часть его, а советских немцев, обвинив, выселив, загнав в трудармейские лагеря на массовую гибель только потому, что они тоже были немцами . И преодолеть этот синдром отождествления не удалось и за 60 лет…