Андрей Вичурин - Байт II. Блуждающие лабиринты Гиннунгагапа.

- Почему же, третью? – бог болезней выхватил из моей отповеди, по-видимому, самую болезненную для него часть. – Половину!

- Ну да! Ну, конечно! Так я тебе и поверил! – мне совершенно все равно было, о чем болтать. Мозг лихорадочно искал выход из очередной идиотской ситуации, которые преследуют меня косяками все последнее время. – Давай считать! Одна часть у Ябме – акки(21), вторая, - у тебя, третья, – у пианес – ольмак и дуннер – мунас(22)… И это все, в каморке, размером два на два метра.

- Та шо вы такое повыдумывали! – от возмущения у Руты прорезался одесский акцент. – Эти бездари, только зазря, вполне таки еще годные души переводят! Выгоню я их к бабе Ябме - чертовой матери, на поселение! Вот уж послала Мать – Земля помощничков! И так, одни убытки от них, а теперь еще наветы клепают! Третья часть их! Не смешите! Выгоню, как пить дать, выгоню к Ябме! И, какая коморка? У нас здесь вполне приличная преисподняя! Не хуже, чем у других, однако!

- Ну да, ну да! Конечно! Великая преисподняя одного отдельно взятого этноса, куда там всем остальным, со своими гееннами и джаханнами, до вашего с Ябме-аккой Ябмеаймо!

- Ну, места не так много, как хотелось бы, но достаточно, - пробурчал Рута. - Заселить уже имеющееся, хотя бы. Потом и о расширении можно поговорить. В тесноте, как у вас наверху говорится, да не в обиде. Ты хочешь сказать, что есть преисподние лучше, а есть хуже? – подозрительно покосился на меня он.

- Если тебя интересует мое мнение, то вот оно – нет преисподних ни лучше, ни хуже, как и верящих в них народов. Я, знаешь ли, вообще сомневаюсь в их существовании!

Руту аж перекосило.

- Да ты! Да я! Вот заберу тебя к себе, до скончания веков, поговоришь тогда, умник! – возопил он, надуваясь от гнева.

- Ну, ладно, ладно! Убедил, – сделал я успокаивающий жест. – Конкретно твоя,- существует!

Рута сдулся.

- А Равк?(23) - выложил я еще один козырь. На самом деле, я мало понимал, о ком говорю, имена персонажей ламмского пантеона божеств и бестиария, сами возникали в моем мозгу, возможно, заложенные при неудачном, или удачном, имея в виду Серегино появление, это как посмотреть, переносе. - Скажи еще, что он со своей семьей не отхватил себе местечко получше, чем у некоторых!

- Ц-ц… Тут ты прав! – еще больше поник Рута. - Не буду спорить. Это скотина еще та! Мало того, что трех жен постоянно имеет, детей настрогал уже два десятка, так еще и кусает всех подряд! И тащит.

Кровушки теплой насосется, и тащит! Сосет и тащит, сосет и тащит, тащит всех к нам, постоянно расширяя свой надел! Скоро плюнуть будет некуда, чтобы в Равкового родственника, или им обращенного не попасть! Никакой совести не осталось!

- Сочувствую…

- Я уже и наверх жаловался. Сами, говорят, разбирайтесь! А куда мне, с моими десятью песиками, против оравы его присосателей? У тех и клыки не меньше, и числом они нас по-любому поборют. Вот и приходится по морозу шастать, болезни насылать, да разные моровые поветрия. Не то, так и приберет он все Ябмеаймо родимое, к своим ручонкам когтистым, ненасытным! – пожаловался Рута, и вдруг встрепенулся в седле. Поерзал пару секунд, подозрительно глядя на меня и слез с коня, встав напротив.

Да-а, мелковат, болезный, хоть и бог. До плеча мне еле-еле достает, да и доха на нем, словно парашют на швабре болтается, а гонору-то! В три роста. Тьфу! Тоже мне, бог нашелся! Анорексии и чахотки.

Он привстал на носочки, помедлил чуть, и просительно выдохнул мне в ухо:

- Слушай, а давай ко мне смотаемся, а? Посмотришь, туда-сюда, может, подскажешь чего? Ты, я так понял, в местных дрязгах осведомлен слегка, а?

Смотри-ка, как-то быстро у него настроение меняется. Куда только вся презрительность и барственное превосходство подевались, стоило только надежде, хоть самой малой, на помощь в решении подземельного вопроса появиться. Что у нас, на верху, что у них, в преисподней, один черт! Кадастр рулит!

Я со злостью подумал про совершенное отсутствие понятия о том, где это, наше «на верху». Перепуталось все, завертелось юлой, и меня понесло – закружило. И, как бы не сорваться с той юлы, да башкой об стену не размазаться, мозгами пораскинув. На большее они все равно не годятся. Только и делаю что туплю, да торможу, в потугах родить мысль здравую, незашореную. Мне по-любому выбираться отсюда надо, а как, - это вопрос десятый, других-то предложений все равно нет, и не предвидится. Главное – Серегу не потерять.

- Ты меня Создателем назвал, откуда сведения? – я со всей возможной подозрительностью уставился на Руту.