Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.

Хохлатый принимается перетаптываться, затем вытягивает шею и заглядывает сбоку в лицо.

– Ладно, хозяин, пусть Бррайан останется один. Ты. А от меня в нем будет совсем немножко, чуть-чуть, прроцентов семьдесят, а?

– Семьдесят процентов, по-твоему, чуть-чуть? Где тебя арифметике учили?

– Хоррошо, шестьдесят, – быстро произносит картавый, – я согласен.

И вытаскивать-то попугая из завалов было безумием, а спорить с ним – это уже за названной гранью, по ту сторону. Но проценты надо отбивать, иначе совсем охамеет.

– Ты когда-нибудь возле своего горбатого носа кукиш видел? С шевелящимся большим пальцем?

– Ну а сколько тогда? – вскрикивает хохлатый раненой птицей.

– Чуть-чуть, – придаем голосу лонсдейлитовой твердости, – это один процент. Без торга!

Попугай всплескивает крыльями:

– Да в один прроцент и хохолок не влезет!

– А на фига Брайану хохолок? Обойдется.

– Чем же тогда дррака пугать будем?

– А мы его пугать не будем. Он у нас непуганым умрет. Красивее получится.

– Хм, – задумывается пернатый наездник. – Ну рразве что так…

– Именно так. И вот что, братец, не пора ли тебе, на крыло? Вдруг где засада на пути? На нашем пути. На пути Брайана.

– Веррно, хозяин! – хохлатый срывается с плеча. – От моего зорркого глаза никто не укрроется! Бррайан может быть соверршенно спокоен! За мной!

Молотя крыльями, попугай устремляется вперед.

Уф, Иваны Сусанины для местных лесов все же привычнее, чем лже-Брайаны.

Осиновая просека ощутимо забирает в гору, одновременно выписывая длинную обратную дугу вдоль подножия мощного каменистого холма, косо врытого в землю.

На крутом уступе пламенеет оранжевым факелом одинокий клен.

Если пятипалый, то к удаче. А трех, наверное, просто к осени.

Снизу не разобрать, карабкаться же по склону не хочется.

На душе и без того сентиментально.

Серебряными колокольчиками заливается рейдовый навигатор. Опускаем взгляд на левое запястье.

ЭТАП УСПЕШНО ПРОЙДЕН.

Желаете на этом закончить или продолжить дальше?

Ключевые слова повторены ниже в равновеликих подмигивающих квадратиках.

– Хозяин! – раздается с нависающей по ходу суковатой ветви. – В окрруге пусто! Ни за одним кустом никого не пррячется. Может, мы для поднятия духа веррнемся пока в горродок и напоследок набьем всем ррыло?

– Так уж и всем? Не перегибаешь?

– Ну, тогда, некоторрым! Только, чурр, я выбирраю!

– Назад пусть раки пятятся. Тем более, есть ощущение, что дальше с достойными кандидатами побогаче станет. Возможно, и с выбором напрягаться не придется. Разведай лучше, где там завал на дороге. В стычки не ввязываться, себя не обнаруживать.

– За кого ты меня дерржишь, хозяин? Бесшумной тенью прроскользну, ни одна врражина не чухнется!

Попугай, несколько раз присев, раскачивается и взмывает вверх, как с трамплина, заглушая хлопаньем крыльев треск обломившегося под корень сука.

В каком же состоянии вражине нужно пребывать, чтобы не чухнуться?

Находим глазами экран навигатора и тычем пальцем в « Продолжить ».

Чего было спрашивать, нами давно все решено.

С другой стороны, не одни мы в эстетическом событии участвуем. Вдруг кому уже надоели наши выкрутасы?

Но мы, в крайнем случае, можем двигаться дальше и без зрителей. Тем паче, что в нашем полку заметно прибыло. На треть, если мерить не процентами.

Окрестности оглашаются хриплым криком с неба:

– Брраво, Бррайан!

Ну, тут картавый откровенно переборщил, ничего особенного мы пока еще не совершили. Все это лишь впереди, в ближайшем ли, дальнем, но будущем.

Возможно, впрочем, что у умной птицы просто проблемы с согласованием времен.