Юлия Невинка - Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки

Я родилась в городе Невинномысске Ставропольского края. Это было в прошлом веке. Мои родители часто переезжали, потому что отец был военным. Я жила в Невинномысске у бабушки с дедушкой, когда была маленькой, а потом нас с братом отправляли туда на лето.

В детстве я сочиняла стихи, а дедушка записывал их в коричневый блокнот и приклеивал картинки, вырезанные из открыток.

Этот блокнот лежит у меня в столе. Получается, я почти всю жизнь придумывала истории, а писать их стала не так давно. Вот что получилось.

Как она была хороша, его госпожа! Рыжая, с холодным хищным взглядом, в шубе из блестящего меха. Он пел ей песни, он добивался не то чтобы любви – и помыслить об этом не мог – хотя бы взгляда.

Однажды это случилось.

– Ты хочешь мне спеть? – спросила она.

– Да, госпожа, – прошептал он, трепеща.

Ее глаза, словно черные бриллианты, ее зубы белее снегов, улыбка разбивает сердца, движение пленительны и плавны. А он – жалкий, обсыпанный пылью, с прилипшими веточками и листьями. Что у него есть? Только голос.

Он спел. Она благосклонно улыбнулась.

– Ты хочешь быть моим? Тогда подойди ближе.

Колобок оказался на ее носу, черном, подвижном, великолепном. Он запел. Он весь превратился в песню, стал гимном, прославляющим любовь к его прекрасной даме. О, la belle dance sans merci! Он был невообразимо счастлив, так счастлив, что дальнейшее существование не имело смысла. И красная влажная тьма сомкнулась вокруг него.

Вот ушла Коза, остались козлята дома одни и слышат: стучит кто-то и кричит громким голосом:

– Отворяй, жена, да побыстрее!

Переглянулись козлята – это кто еще такой? Старшая Козочка, умничка, отвечает:

– Матушка наказала дверь не открывать, чужих не пускать.

– Дак разве я чужой? Папаня родный пришел, а вы прочь гоните! Мамка-то где?

– За молоком ушла! – отвечает младший Козленочек.

– Ну так папку пустите!

Козлята стали меж собой спорить – открывать или нет? А вдруг Волк это? Одни говорят:

– Вот вернется матушка и скажет.

Другие:

– Вот обидится папка и уйдет. Что делать тогда?

Пока спорили, Волк пришел. Смотрит: около избушки Козел стоит, бока драные, глаз дурной, рога здоровущие, на одном нацарапано «Слон», а на другом – «Север»

– Ты кто такой? – спросил Волк тонким голосом.

– Я-то? Я-то Козел. А ты кто?

– А я Волк.

– Чего ж голос у тебя не волчий?

– Да вот расхворался, водицы холодной испил.

– А сюда чего пришел?

Волк не подумавши и ответил:

– Козу хочу с козлятами.

Тут у Козла глаза кровью налились, он бородой затряс, копытом стукнул, рога выставил, Волка прижал к стене и говорит:

– Козу, говоришь, захотел? Да я тебя! – головой мотнул, пасть раскрыл, а там зуб железный, и заточен вроде ножа.

Волк извернулся, стал колотиться в дверь и кричать тонким голосом:

– Козлятушки! Ребятушки!

– Мамка пришла! – обрадовался младший Козленочек и дверь открыл.

Волк в дом, и Козел в дом, стали драться, по полу кататься, лавки сокрушили, посуду перебили, все разметали, одну печку целую оставили. Выскочил Волк и давай Бог ноги, а Козел за ним.

Козлята дверь закрыли крепко-накрепко, стали в горнице прибирать. Пришла вечером Коза, рассказали ей все.

– А это правда папка наш? – спрашивают.

– Правда, деточки.

– А где ж он был столько времени?

– Далеко, ох, далеко.

– А вернется он?

– Вернется, деточки, вернется.

Детей напоила, накормила, спать уложила, колыбельную спела. Самый маленький Козленок стал засыпать и говорит сквозь дрему:

– Папка-то у нас какой смелый! Волка прогнал. Хороший у нас папка, правда?

– Хороший, хороший, – Коза сыночка одеялом закрыла, укачала, а потом из дому вышла, встала, слезу смахнула и запела тихонечко:

– … только доля такая.

Шахерезада лежит в огромной ванне с ароматной водой. Черные волосы лениво колышутся, как водоросли. Она уснула утром, сон был беспокоен и не освежил. Теперь она дремлет, поднимая и опуская ресницы, и рассказывает сказку самой себе.

Жила однажды девушка, дочь визиря. И возомнила она себя самой мудрой, хитроумной и прекрасной. Когда безумный султан уничтожил гарем, она решила стать главной женой и вызвалась рассказывать удивительные истории, чтобы ублажить султана и привязать его к себе путами крепче канатов.