Андрей Васильев - Край холодных ветров

— Е! — услышал я голос Фрага, в том момент, когда фигура Фитца миновала проход, отделяющий Пятый зал от тоннеля. — Да это же сетовый молот!

Фигурка гнома метнулась от прохода, не реагируя на крик Фитца:

— Стой, балбес!

Я увидел как рука гнома сомкнулась на рукояти молота и потянула его из кучи мусора, в которой он лежал.

«Может, обойдется» — подумал я.

Не обошлось. Рукоять молота растаяла у нас на глазах, а после ниоткуда появилась белесая пелена, которая начала окутывать Фрага. Она делала это настолько быстро, что фигура нашего брата по оружию скрылась под ней за секунды.

— Аааа — раздался его вопль. — Братцы!!!

Больше до нас ничего не доносилось, кроме рыка Фитца:

— Всем стоять. Ни шагу не делать!

Мог бы и не говорить. Мы бы и сами не пошли, и так было понятно, что гному конец.

Белая пелена несколько раз содрогнулась, как будто сделала пару вдохов-выдохов, повисела еще с минуту и опала.

Перед нами была все та же рукоять молота, рядом с ней лежал кокон. Это было все что осталось от Фрага.

— Сам виноват — констатировал стоящий за нами Мюрат. — Жадность фраера сгубила. Пошли помаленьку.

Дальше все было одинаково — тоннели, залы, тоннели. Мы брели по этим однообразным местам, все более ощущая их безнадёжность, и понимая что мы тут чужие, и наверное теперь обречены скитаться здесь, пока сами не станем частью местного пейзажа, найдя в этих тоннелях свое упокоение. Возникало ощущение, что кто-то шепчет нам в уши:

— Ты не выберешься от сюда. Не мучь себя, умри. Так проще. Так легче.

Но мы шли. Боковых тоннелей стало больше, а вот свет от грибов наоборот, становился все тусклее и тусклее.

— Я узнаю эти места и это очень хорошо — сказал мне Мюрат и ускорив шаг, ушел к Фитцу, что-то говоря ему на ходу. Фитц кивнул головой и показал нам рукой — мол, давай, поворачивай направо. Что мы и сделали. Потом мы снова и снова поворачивали, пока вскоре не стали видны какие-то яркие отблески. Через пять минут мы вышли в небольшой зал с холмиком в середине. В центре холмика ярко горел костер.

— Место ночевки — сказал Мюрат в полный голос. — В этих шахтах таких пять. И в каждом большом подземелье такие есть. Сюда не придут монстры и призраки, тут не действует ментальное давление и нет ловушек. Тут заночуем.

И впрямь — с души спал гнет последних часов, задышалось как-то веселее, полной грудью.

— Энгис — обратился я своему напарнику. Тот не ответил. Я завертел головой. Энгиса в зале не было.

— Фитц — окликнул я тихо нашего вожака, предчувствуя неладное. — Энгиса нет.

— Когда его видел в последний раз? — спросил меня Фитц.

— Когда ты рукой махал, потом я за тобой шел, по сторонам не глядел.

— Сколько было поворотов, не меньше пяти? — спросил Фитц у Мюрата.

Мюрат кивнул.

— Все, нет больше с нами Энгиса — спокойно констатировал этот факт Фитц. — Пошли спать устраиваться.

Я посмотрел в темноту тоннеля, из которого мы вышли и пошел укладываться на боковую.

Когда все вскарабкались на холм, Фитц сообщил:

— Так, воинство, на сегодня все, разбегаемся. Завтра в девять утра все должны быть здесь, опаздывать не в ваших интересах, поскольку всех, кто проспал, ждать мы точно не будем. Так и будете здесь куковать до конца времен.

Воинство прониклось этим сообщением, поскольку после сегодняшнего дня все отчетливо понимали, что в этом заповедном месте шутить никто не будет — не располагает оно к шуткам.

Я устроился рядом с костром, с минуту задумчиво посмотрел в его пламя и вышел из игры.

Было довольно странно ощущать себя вне подземелья. Пробыл я там всего ничего, но видать голова не могла перестроиться быстро, поскольку контраст между привычным мне домом в реальной жизни и синевато-мрачным подземельем в игре был уж слишком силен. Как у резко всплывающего с глубины аквалангиста начинает кипеть в жилах кровь, так и у меня начал закипать мозг.

Для снятия напряжения я принял рюмочку текилы, без всяких этих кинематографических приблуд, вроде соли и лимона, и поймал слегка укоризненный взгляд Вики, видимо давно уже пришедшей из редакции.

— Чего? — немного раздраженно спросил я.

— Ничего — спокойно ответила она. — Так-то текилу хлестать зачем? Я вон борщ сварила, под него бы и выпил. С горячей закуской крепкое всегда лучше идет. И экзотично получится — текила с борщом.

Мне стало немного совестно — она ведь как лучше хотела, а я на нее чуть собак не спустил. Нехорошо.