Дебра Дриза - Мила 2.0

Вдалеке завыла сирена.

— Мне пора. И, Хантер? Спасибо тебе. — Я повесила трубку, не дожидаясь его ответа, и пошла к велосипеду.

Да, пожалуй, Вирджиния-Бич — идеальное место. Оставалось только ухитриться добраться дотуда целой и невредимой.

Молодая официантка не вписывалась в окружающую обстановку. С ее длинными каштановыми волосами, затянутыми в высокий хвост, широко поставленными голубыми глазами и идеально симметричными чертами лица она выглядела как модель. Я гадала, что заставило ее стать официанткой в этом грязном кафе, где нужно было обслуживать обгоревших на солнце отдыхающих с их шумными детьми и убирать грязную посуду.

Она, наверно, понятия не имела, что я ей завидовала. Она была свободна делать все, чего бы ни захотела, становиться тем, кем ей хотелось. Я тоже планировала добиться такой свободы. В скором времени.

Откуда-то с пляжа донесся крик мужчины, и я напряглась, выпрямившись на своем деревянном стуле. Я выглянула в окно, и мои функции сработали быстрее, чем прежде.

Цель: Обнаружена.

Перед глазами возникло увеличенное изображение низкого пузатого мужчины в широкополой шляпе. Я увидела, как он снова закричал на двоих детей, которые бежали по песку прямо к воде, полностью одетые.

Угроз не обнаружено.

Если я что-то и вынесла из всех своих испытаний, так это то, что отвергать свои способности бессмысленно. Лучше было просто принять их. С ними все становилось проще.

Иногда мне приходило на ум, что все стало бы еще проще, если бы я отвергла свою человеческую сторону.

Я сжала в руке кулон. Я так и не поняла, почему мама придавала так много значения подарку от несуществующего человека, но она хотела, чтобы я забрала его, и я была этому рада. Это было единственное материальное напоминание о маме, которое у меня осталось, и хотя моя логика бунтовала против чувства привязанности к неодушевленному предмету, камешек все равно приносил мне небольшое утешение.

В глазах защипало, так что я снова уставилась на океан, над которым ярко светило солнце, отказываясь признавать права осени. В открытые окна пляжного кафе задувал ветерок, принося запах морской соли и рыбы. Кричали чайки, шумел океан, и отовсюду доносилась болтовня отдыхающих.

Я погоняла по тарелке остатки остывшей картошки фри, сделала маленький глоток чая со льдом из стакана, который официантка успела уже дважды наполнить заново. Через какое-то время мне, наверно, придется заказать что-нибудь еще, чтобы никто не решил, что я зря занимаю столик. Сейчас я ела впервые с тех пор, как мы сбежали от Холланда — мне казалось нелепым тратить деньги на еду, без которой я спокойно могла обойтись. Плюс мое фальшивое чувство голода, видимо, подстраивалось под мое эмоциональное состояние, потому что есть не хотелось. А теперь, после нескольких дней без еды, сама процедура приема пищи казалась какой-то… лишней.

Меня снова кольнула тревога, как в тот момент, когда я сделала заказ и поняла, что на самом деле не хочу есть. А вдруг, если я перестану делать то, что свойственно человеку, моя собственная человечность просто сойдет на нет?

Я отвергла эту идею, сказав себе, что она глупая.

Неподалеку от меня моя официантка принимала заказ у очередной группы посетителей. Я понаблюдала за тем, как она смеется над капризничающим ребенком. Она была со всеми доброжелательна, каждый раз улыбалась мне, когда подходила, и просила просто помахать ей, если мне захочется чего-нибудь еще. Наверно, у нее замечательная жизнь, если она такая веселая на работе, решила я.

Я снова выглянула в окно, не ожидая увидеть ни одного знакомого лица. Он, скорее всего, решил не появляться. Я его не винила. Кто в здравом уме полетит из Миннесоты в Вирджиния-Бич ради девушки, с которой был знаком всего пару дней? Девушки, которая призналась, что находиться рядом с ней может быть опасно?

С Хантером или без него, я уйду от преследования Холланда, Номер Три и группировки «Вита Обскура», если такая существует, и я разыщу этого Ричарда Грейди, кем бы он ни был. Он расскажет мне то, что знает, и после этого я попытаюсь начать новую жизнь.

Я очень, очень надеялась, что в этой жизни со мной будет Хантер. Но пока в это слабо верилось.

Я нагнулась, чтобы смахнуть со своих обутых во вьетнамки ног налипший песок. А когда я выпрямилась, я увидела его. Он шел по дощатому настилу; его волосы были такими же длинными и волнистыми, какими я их помнила, руки он засунул в карманы своей зеленой толстовки, а на ногах у него были длинные шорты-карго.