Дебра Дриза - Мила 2.0

Я ощутила резкую боль в сердце, а потом меня охватило странное оцепенение, которому я была почти рада. Забежав в магазин, я купила одноразовый мобильник и стаканчик слаша [11] Слаш (англ. slush) — десерт из молотого фруктового льда. — опять-таки для маскировки.

Расплатившись, я направилась к стоявшей неподалеку телефонной будке. Вдали, на фоне светлеющего неба, высился Мемориал Линкольна, его широкие белые колонны и огромный прямоугольник крыши смотрелись величественно и мощно. Авраам Линкольн, освободитель рабов. Авраам Линкольн, убитый за свои убеждения.

Я оглядела улицу в поисках преследователей.

Угрозы не обнаружено.

Повернувшись к таксофону, я сняла трубку и набрала номер. А потом стиснула трубку так, словно от нее зависела моя жизнь.

Через три гудка в телефоне раздался его голос:

— Алло?

— Хантер?

— Мила? Это ты?

Я закрыла глаза. Просто невероятно, насколько я соскучилась по этому низкому голосу. Какой бы качественной ни была моя память, воспоминания не могли сравниться с реальностью.

— Я. Послушай, у меня нет времени объяснять, но… мне нужна твоя помощь. — Я сжала губы. Если он откажется, на этом всё. С этого момента я останусь сама по себе.

Стоило этому страху появиться, как его тут же прогнал ответ Хантера.

— Конечно, я помогу тебе — а что случилось? Ты в порядке?

Перед глазами встал образ маминого обмякшего, окровавленного тела. Я закусила губу и уставилась на мемориал. Над ним кружили стайки мелких птиц, для которых сегодня был самый обыкновенный день. У меня все было совершенно не в порядке — но моя реальность отличалась от реальности других.

Наверно, мама была права. Никто не может посмотреть на мир чужими глазами. Ни я, ни они. В конечном счете, мы не такие уж и разные.

— Мила?

— Нет, — тихо ответила я. — Я не в порядке.

Пауза.

— Где ты сейчас?

Хантер был теперь единственным, кому я могла доверять, не считая Лукаса — но связаться с Лукасом было невозможно. Я надеялась, что мне не придется справляться со всем одной. Жизнь в одиночестве — это совсем не жизнь. К тому же, когда я позволила реке забрать маму, во мне поселился страх, который с того момента постоянно набирал силу. Если я потеряю контакт со всеми, кто мне дорог, не потеряю ли я вместе с тем свою человечность?

Хантер был мне нужен. Но он имел право на выбор.

— Ты уверен, что хочешь знать? У меня сейчас нет времени объяснять, но… меня преследуют. Плохие люди.

Перед глазами снова всплыл образ мамы, я вспомнила, как по ее футболке расползалось алое пятно, и почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Для мамы эти люди оказались не просто плохими, а смертоносными.

— Да, я хочу знать. Позволь мне помочь тебе.

— Спасибо. Мама… ее больше нет. Мне нужно тебе кое-что рассказать, но по телефону нельзя, а в Клируотер вернуться я не могу. Мне нужно, чтобы кто-то помог мне найти информацию о человеке по имени Ричард Грейди.

Он ответил не раздумывая:

— Не волнуйся, Мила. Я приеду.

— Приедешь ко мне? Но твои родители…

— Настолько заняты, что им плевать, где я и чем занимаюсь. Я уже миллион раз путешествовал в одиночку. И потом, мне уже восемнадцать. Мне не нужно их согласие. Просто скажи мне, куда приехать.

О боже. От его нежного голоса и готовности помочь я чуть совсем не расклеилась. А я не хотела плакать. Хватит.

Я покрутила в пальцах железный провод. Теперь, когда момент настал, я не была уверена, что смогу сказать ему. Что, если я подвергну Хантера опасности, даже просто встретившись с ним? Я вертела в руках провод, разрываемая противоречиями. Просить его об этом было эгоистично, я это знала. И все же… Мама не захотела бы, чтобы я осталась одна.

— Мила, скажи мне. Пожалуйста.

Я должна была сказать «нет». Должна была, но захлестнувшему меня облегчению было невозможно сопротивляться. Теперь, когда я осталась без мамы и без Лукаса, Хантер был единственным человеком, на которого я могла рассчитывать. Плюс, не стану отрицать — я хотела еще раз увидеть его несимметричную улыбку. Даже если совсем ненадолго.

У меня в голове проигралось одно из созданных мамой воспоминаний, которое всегда казалось мне совершенно идиллическим: каникулы на побережье.

— Хорошо. Давай встретимся через два дня в Вирджиния-Бич. Я перезвоню тебе, когда доберусь дотуда, и дам точный адрес.

Вирджиния-Бич. На меня нахлынула волна тоски. Я уже никогда, никогда не приеду с мамой на тот пляж по-настоящему, но, может, если я похожу босиком по песку, услышу шум прибоя и увижу гуляющих людей, как в том воспоминании, я каким-то образом смогу почувствовать себя немного ближе к ней.