Глен Кук - Властелин Безмолвного Королевства

– Но это невозможно, если речь идет о нашем Боге, праманском или владыке дэвов и дейншо. Одно и то же Божество носит разные маски, потакая верующим. Но, в отличие от, скажем, Орднана, Сэски и прочих, это Орудие одновременно находится повсюду! Вкладывает маленькую частичку себя в каждое место, которое ему посвящают. Раньше так поступали с самыми могучими Орудиями волшебники Древней Империи, а нынешний Бог делает это сам.

– Видимо, именно поэтому нет достоверных свидетельств явления Господня с тех самых стародавних времен, когда дейншокины приносили Ему в жертву коз, – добавил, рубанув рукой воздух, Кловен Фебруарен и обнажил в улыбке свои превосходные белые зубы.

– Чтобы убить Бога, – продолжал Делари, – придется прочесать все церкви и святилища, посвященные Ему, найти там Его частицу и уничтожить ее. Даже если тысяча охотников на ведьм будет не покладая рук трудиться тысячу лет подряд, и то они не добьются окончательной победы: уцелевшие частицы соберутся воедино – ведь многие из святилищ не найти, а до других не добраться, потому что их покрыли льды.

– Но никто не собирается убивать Бога, – вмешалась Герис. – Нужно избавиться только от Орудий. От тех, кто отравляет людям жизнь.

– Люди сами отравляют себе жизнь, девочка моя, – сказал Фебруарен. – Орудия – это всего лишь убедительное оправдание.

– Кстати говоря, – вспомнил вдруг Хект, – не вы ли тут заставили кое-кого наложить на себя руки?

– Я? Зачем? И кто наложил на себя руки?

Пайпер рассказал.

– Любопытно. Может, у тебя появился еще один ангел-хранитель?

В это Хект не верил, как и в невиновность Фебруарена.

– Какое это имеет значение, если все они были причастны к работорговцам, похитившим тебя?

– Имеет… Не те – другие.

Неожиданно Хект заметил, впервые с самой встречи с Герис, какие сильные ее охватили чувства. Женщина буквально исходила ненавистью, словно паром.

– Другие? – Теперь в голосе Фебруарена прозвучало нечто похожее на искреннее удивление.

– Самоубийство совершили несколько человек, не имевшие отношения к работорговле.

– Ты уверен?

– Уверен.

– Может, им просто жить надоело. Назови-ка мне хотя бы троих невиновных.

Хект промолчал.

– Ну или хотя бы назови другой мотив.

Пока Хект и Девятый Неизвестный мерились взглядами, принципат Делари встал, подошел к небольшому шкафчику у стены и достал из узкого ящика маленький, сложенный пополам листок зеленоватой бумаги. Листок этот он положил на стол перед Хектом.

– Это список твоего отца. Если можешь кого-то оправдать, оправдай.

Длинный список был написан мелким и неразборчивым почерком человека, страдавшего от мучительного недуга. Рядом с десятком имен стояли галочки. Хект знал лишь нескольких, в том числе и тех, чьи имена не были отмечены.

– Должен быть другой список.

Старик в коричневом плаще вытащил из рукава лист слегка потемневшей бумаги. Тем временем Герис схватила первый список – зеленый.

– О да! Вот эти двое. Мы служили у них в Шартеле. Минтан особенно жестоко обращался с матерью.

– Йосуф Минтан умер в прошлом году, – сказал Фебруарен. – Сгорел в своем доме. Умирал он медленно и перед смертью понял, почему страдает.

Хект почувствовал, что старик многого недоговаривает.

Сам он посмотрел на второй список. В нем были те имена, которые указал и Грейд Дрокер, – рядом с ними стояли галочки, – и еще два. Вообще неотмеченным там осталось лишь одно имя.

Герис взяла у него листок.

– Этот скрылся от нас, – пояснил Фебруарен, указывая на неотмеченное имя. – Ухитрился умереть или же вовремя сообразил, что ему грозит. Последний раз его видели на барже, поднимающейся по Ширну к Аль-Кварну, и он утверждал, что страдает от малярии.

– Тут кое-кого не хватает, – заявила Герис, она будто бы ожила и напоминала теперь мстительную гарпию.

– Я решил, что некоторых погибших объединяло некое знание, – сказал Хект.

– Значит, надо было оставить их в покое, пусть бы болтали об этом направо и налево? – хмыкнул Фебруарен.

– Этого я не говорил.

– Но подумал. Хоть и мельком. Врешь сам себе.

– Вы же не можете убивать всех, кто про меня знает.

– Арманда убивать нельзя, – вмешался Муньеро Делари.

– А почему, Муно? Он же шпион, мерзкий пронырливый шпион.

– Я знаю. И всегда знал. Когда он был у меня, я контролировал, что именно он передает в Альтен-Вайнберг.

– Анна и Титус Консент неприкосновенны, – сказал Хект.

Насчет Ферриса Ренфрау он не был столь уверен.