Николай Шмигалев: Звезды у миров общие

Такие доводы Рогбиру крыть было нечем. Когда начало смеркаться простая крытая телега (карету решено было не отряжать, чтобы не привлекать излишнего внимания), запряженная парой лошадей, которой правил Эйсфо, выехала в сопровождении сэра Рогбира через северные ворота замка.

Уже в полночь, под всевидящим оком полной луны, рыцарь стучал в дверь одинокой халупы, затерявшейся в глуши Проклятого Болота…

***

– Скоро рассвет! Что скажешь, Гонзанна?

Рогбир подошел к занавеске, но заглянуть за неё не осмелился.

– Уже скоро, скоро, Рог! – миролюбиво проговорила старуха. – Я уже вижу её.

– Само собой, еще бы ты её не видела, – хмыкнул рыцарь. – Она лежит прямо перед тобой, во всей своей юной красе.

– Я говорю не о её телесной оболочке, я вижу принцессу в потусторонней тьме.

– Что?!! Где?!!

Рогбира передернуло от её слов. Рыцарь огляделся, пытаясь разглядеть ту самую «потустороннюю тьму», но к своему облегчению увидел только дремавшего у очага карлика.

– Совсем скоро сотня изрыгающих огонь черных лошадей принесет нам нашу девочку, – загадочно промолвила Гонзанна. – Все, Рог, не отвлекай меня, мне надо собраться с мыслями. Сейчас мне нужна полная тишина. Поступи как Эйсфо, вздремни.

Ага, вздремни. Как бы ни так. Уснуть в доме ведьмы – равносильно погибели. Рогбир даже ножны с мечом не отстегнул, ибо неизвестно, кто, или что в следующий миг пожалует в гости к старой ворожее.

Рыцарь отошел к окну и оглядел подступы к дому. Плотный туман, словно огромный удав, подползал с болота, сжимая вокруг дома клубящиеся кольца. В дымке болотных испарений то и дело мелькали чьи-то неверные тени. Из глубины болот послышался волчий заунывный вой. Ему ответил сердитым уханьем филин. В сарае испуганно заржали кони, а за занавеской торжествующе захихикала Гонзанна.

Вот-вот что-то должно было произойти, и это «что-то» рыцарю определенно не нравилось.

Рогбир положил руку на рукоять меча и глянул на мирно дремавшего на плаще товарища. Карлик смешно засучил ногой и, проворчав сквозь сон «чертова ведьма», перевернулся на другой бок. Рыцарь подсел к очагу и подкинул полено в огонь. Языки пламени, прожорливо накинулись на древесную плоть и стали с треском её пожирать.

«В час волка держи ухо востро, а меч обнаженным» – вспомнил рыцарь старую воинскую заповедь.

Рогбир отхлебнул бодрящего вина, настроился на ревностное бдение и… сам не заметил, как опустил голову и провалился в глубокий сон.

– Так-то лучше, – облегченно вздохнув, Гонзанна отвела глаза от занавески и впилась хищным взглядом в полированный шар из черного горного хрусталя, уложенный в изголовье лежанки из звериных шкур, на которых покоилось обнаженное тело принцессы Марэны.

Нежная шелковистая кожа (сейчас сплошь покрытая тайными рунами, написанными кровью целомудренного черного кролика), тонкая талия, бутоны упругой груди, еще не познавшие мужских ласк, вьющиеся рыжие локоны, разметанные по лежанке и очаровательное, даже подернутое мертвенной белизной личико – этот сосуд был достоин, чтобы в него вновь вдохнуть жизнь…

***

– Фиона, Фи… тьфу ты, Марина, ты где? – взмыленный администратор Сергей заглянул в подсобное помещение детского кафе, выделенного для переодевания участников их анимационной группы.

В подсобке, на ящиках из-под фруктов переодевался в «Осла» поверженный «Шреком» «лорд Фаркуад» – Кирилл Львович – единственный пенсионер в «креативном молодом коллективе». Пожилой Кирилл Львович был взят в команду лишь благодаря своему богатому ТЮЗовскому прошлому и чрезвычайно низкому росту, позволявшему ему играть характерных героев соответствующего типажа. Несмотря на почтенный возраст, мужчина был тот еще попрыгун-затейник.

– Львович, а где Маринка? – окликнул бойкого пенсионера администратор. – Куда она запропастилась?

– Ась?

– Где наш «огр» в юбке, спрашиваю?

– А-а, где Мариночка? Мариночка! Ты где? – Львович притворно заглянул за ящики. – А нету Мариночки. Тю-тю! А зачем она тебе?

– Львович, не тупи. Сейчас её выход. Там Саня, наш толстопузый «Шрек» уже с «принцессой» Викой сосутся перед малышней. А это значит, что пора Вике, превратиться в Маринку. Ну, то есть, «принцессе»-красавице стать «принцессой»-«огром».

– А давай я и «Фиону» заодно исполню, – без раздумья предложил свои услуги Львович, прекратив натягивать костюм осла. – Расширю, так сказать, свой репертуар.

– Спасибо, Львович, ты у нас и так и «Лорд Фаркуад», и «Пиноккио», и «Кот в сапогах». А «осел» из тебя прямо такой типичный получается, как настоящий. Так что репертуар тебе добавлять не будем. Так где, Маринка?