Ледяные пальцы пробрались под рубаху, заставив кожу покрыться мурашками.
На миг показалось, что в темноте вспыхнули и погасли два рыжих огонька. Вроде глянул кто недобро. Беляна достала нож из-за пояса. Ладонь вспотела. Рука, сжавшая рукоятку дрожала, да нет, не только рука, вся она тряслась, как яблоня, с которой настырные мальчишки пытаются стрясти едва поспевшие плоды.
Нет Жданы, нет ни Радимиры, ни прабабки рядом. Ей стоять придется. В одиночку.
От теней, блуждавших под деревьями, отделилась одна. Беляна изготовилась, но тотчас же опустила нож. К ней приближался огромный пес.
Испугалась Седого, глупая. От облегчения к глазам подступили слезы. Пес подошел ближе, присел на задние лапы, лизнул руку, сжимающую рукоять ножа. Язык, ледяной и шершавый, скользнул по коже. Беляна потянулась потрепать пса по загривку, когда клыки впились ей в запястье. Хрустнула кость, руку пронзила острая боль. Беляна закричала, упала, задыхаясь, навзничь, приложилась о столб, подпиравший сруб, – снова хрустнуло, теперь в спине.
Пес сжал крепче челюсти, мотнул башкой, – и отхватил кисть, все еще сжимавшую нож. Беляна продолжала кричать, а пес теперь вгрызался ей в чрево, терзая и пастью, и когтистыми лапами. После задрал морду, перепачканную кровью, черной в ночной мгле, глянул на жертву глазами, горящими огнем. Древнее зло смотрело на Беляну из этих глаз, – вовсе не дух пса-стража, но то, что спало в здешних лесах. Она хотела спросить: почему?! – но уже знала ответ.
Нельзя прерывать заговор.
Теряя сознание, уплывая куда-то по черной седой реке, Беляна из последних сил протянула уцелевшую руку к растерзанному животу, обмакнула ладонь в кровь и впилась коченеющими пальцами в землю.
– Мертвым крепкий сон, – прошептала она за миг до того, как пес принялся жрать ее кишки.
Последнее, что она почувствовала, – как от ладони вниз убегает тепло, останавливая, усыпляя то, что готовилось вырваться из-под земли. И умерла с улыбкой: все же справилась, дурочка.
Часть первая
Избушка в лесу
Глава 1. Неспокойный пассажир
Таллинкой проехали спокойно и мирно, за Кингисеппом свернули на Гдовское шоссе, и на тридцать седьмом его километре хозяин машины начал подавать признаки жизни. Заворочался в багажнике, стал чем-то долбиться, – может кулаками или головой, но скорее нащупал монтировку или другой металлический инструмент.
Услышал хозяйское шевеление и поднял тревогу Пупс, он ехал на заднем сиденье, ближе всех к багажнику.
– Дал маху ты, Колюня, – укоризненно сказал Головач, выключив музыку и тоже услышав доносящиеся сзади звуки. – Стареешь, видать.
Колюня сделал виноватое лицо и пожал необъятными плечищами. Многословием он не отличался. Зато имел поставленный удар. Кулак размером с дыньку-колхозницу гарантированно обеспечивал клиенту несколько часов отключки. Рауш-наркоз, как называл это Головач, самый образованный в их маленькой компании (без малого три курса Политеха одолел перед зоной на вечернем, не хрен собачий, почти незаконченное высшее).
Осечек у Колюни не случалось. Ни тогда, в девяностые, когда Головач, Колюня и третий их компаньон, ныне покойный, впервые освоили доходный промысел. Ни теперь, когда отсидели, откинулись и вновь взялись за старое, пригласив на вакантное место новобранца Пупса.
Правда, в старые времена возить хозяев в багажнике не требовалось, хозяева спокойно себе лежали где-нибудь в укромном месте, в кустиках, когда их реквизированные тачки стремительно наматывали километры. Но пока Колюня валил лес в Мордовии, а Головач шил верхонки в Забайкалье, технический прогресс не дремал, порадовав автовладельцев поганым изобретением под названием «иммобилайзер». Вернее, для владельцев изобретение до поры казалось полезным. Пока они, владельцы, не встречались с кулаком Колюни и не отправлялись в душный тесный багажник, вместо того чтобы спокойно отдыхать в кустиках, на свежем воздухе.
Проблему оклемавшегося хозяина надо было как-то решать, но поначалу Головач отнесся к ней наплевательски. Дескать, действуем по старому плану: до нужного поворота час езды, а там еще десять минут проселком – и приедем в давно присмотренное и подготовленное место, где и состоится задушевный разговор. Багажный сиделец вылезет, расскажет, что надо (пин-коды обнаруженных в бумажнике карт, например), отдаст иммобилайзер, – и отправится с камнем на шее в бездонную болотную топь, к другим таким же лохам в компанию. И никакие водолазы, никакие аквалангисты никого и никогда в этой торфяно-илистой жиже не найдут.
Читать дальше