Олег Белоус - В преддверии нулевой мировой войны

Глава 2

Двое стрельцов почти волоком протащили Романова по темному переходу и втолкнули в низенькую сумрачную палату. Не удержавшись на ногах, несчастный упал на холодный каменный пол. Низко поклонившись, стрельцы тихонько вышли, плотно затворив двери, встали снаружи. Не поднимаясь с пола, (жизнь в Московском царстве научила осторожности) Романов опасливо поднял голову, огляделся. Застеленный белоснежной скатертью длинный стол, на подставке дымящаяся трубка. Рядом небольшой деревянный ларец. Посредине пылает подсвечник с оплывшими свечами, в красном углу горит лампадка перед строгими потемневшими иконами. Запах сгоревшего воска и табака. На единственном оббитом алым бархатом стуле восседает одетый в щегольский алый кафтан совсем молодой парень, лет восемнадцати. Ясноглазый, улыбчивый, широк в плечах и тонок в поясе. Несколько мгновений тот молчал, с живым интересом разглядывая лежащего перед ним узника. Облик лощеного хозяина жизни из двадцать первого века кардинально изменился. Романов сильно исхудал, лицо заросло буйной полуседой бородой, а в глазах искра безумия. Одет в обноски.

– Ну что, вор, жить хочешь? – весело спросил парень. Дождавшись утвердительного кивка лежавшего на полу мужчины, велел – Повстань.

Романов нехотя поднялся, угрюмо зыркнул вокруг. На столе помимо трубки лежали взятые с собой во время побега из города книги, планшет и пистолет, все, что осталось. Остальные вещи прикарманили люди арестовавшего его воеводы. Романову, после того как его забрал с собой боярин князь Федор Юрьевич Ромодановский, дали подлечиться десять дней, отмыли, откормили. Сегодня вечером, ничего не объясняя, вытащили из камеры в подвале и привезли в возке без окон куда-то за город. «Жаль, что патроны к оружию давно, еще во время странствий по уральской тайге, закончились. Больше я никому не дамся, лучше погибнуть, чем вновь на дыбу.»

Парень посмотрел на узника с превосходством:

– Сказывай, вор, что сие за колдовская утварь? – рука парня указала на лежавшие на столе вещи Романова.

Романов мрачно и испытывающе глянул на парня, прокашлялся, прочищая горло, повторять то же, что он говорил в пыточном подвале, он боялся, а что хочет услышать парень, угадать не мог.

– Как хочешь, боярин, – не зная, кто перед ним, он решил на всякий случай поименовать парня боярским титулом, – так и скажу.

Дверь скрипнула, стремительно распахиваясь, в палату ворвался длинный, как верста, худой парень. Лицо круглое, глаза чуть навыкат, одет в богатый кафтан. Под носом пробивается, как у того кота, темная щетинка усов. С жадным любопытством осмотрел Романова с ног до головы. В глазах мелькнуло разочарование. Допрашивавший узника парень, словно подброшенный, вскочил, торопливо склонил голову:

– Мин Херц.

Не отвечая, вновь прибывший прошел к столу. Сел. Дернул головой. Допрашивающий Романова парень покорно встал позади. Да, это царь. Петр первый, только совсем молодой, сообразил Романов. Несколько мгновений узник и царь смотрели в глаза друг друга, затем Петр досадливо дернул краешком губы. Романов сообразил. Не любит этого государь русского царства, когда смотрят в глаза, торопливо опустил взгляд на пол. Глаза Петра блестели, радостно оскалившись, он спросил:

– Ну, сказывай, вор, как величают тебя?

– Федор Владиславович.

– Ишь ты, – с непонятным выражением лица хохотнул Петр, – с ичем величаешься. Царь слегка поджал губы и бросил изумленный взгляд на узника. Ну никак он не походил на человека благородного происхождения. Скорее, на пойманного разбойника. Их Петр в последнее время досыта насмотрелся.

– А кто ты по званию, дворянин, граф или князь какой?

Петр повернулся к стоявшему позади парню, произнес насмешливо:

– Ты глянь, Алексашка, кого мы поймали!

Тот басом захохотал. Это Меншиков, кто еще может быть в приятелях у царя, сообразил Романов. Он на миг задумался, затем решил ответить честно.

– Я по-вашему купец, держал магазины у нас в городе.

– Купец, а с отчеством величаешься, ну да ладно, каких только вещей в вашем будущем быть не может, – Петр помолчал, пристально разглядывая узника, – хорошо, пусть будет так.

Романов остолбенел, на лице мелькнула тень растерянности. Несколько мгновений он осмысливал сказанное, затем лицо его просияло, подняв торжествующий взгляд на царя, он гордо вскинул подбородок. Петр знает о городе, о провале из БУДУЩЕГО, с ликованием подумал он. Значит, все получилось! Не зря он пробирался к Москве, терпел нужду, ужасные пытки! Теперь он займет подобающее место при дворе! Царь слегка прищуренными глазами несколько мгновений наблюдал преображение узника, потом неторопливо выпрямился. Романов набрал в рот воздуха, но сказать ничего не успел.