Александр Прозоров - Молот Одина

– Мне можно сделать такое же, Девана?

– Ты ведь даже натянуть его не способен! – рассмеялась женщина.

– А я слово заветное знаю! – многозначительно вскинул брови бог войны.

– Жди здесь! – Могучая охотница вышла из горницы, вскоре вернулась с луком, очень похожим на свой, протянула гостю: – Вот, бери! Себе про запас держу.

– Поклон тебе за подобный подарок. – Викентий двумя руками принял истинное для здешней эпохи сокровище. – Век благодарен буду! Да токмо я в одиночку не воюю. Со мною всегда войско идет. Мне таких не меньше десятка нужно.

– Смертным не натянуть подобного лука, Один!

– А я слово тайное ведаю, – опять улыбнулся Викентий.

– Даже не знаю, что сказать. – Девана вернулась за стол, зачерпнула мед. – Тебе они когда надобны?

– Коли Макошь с Табити не помирятся, – бог войны бросил на Светлану короткий взгляд, – тогда к ледоходу.

– Я посажу мастеров, – кивнула хозяйка крепости. – Время ныне спокойное. До весны, полагаю, управятся.

– Благодарю тебя, великая. – Викентий искренне прижал к сердцу и опустил вниз ладонь. – Твоя доброта сотню жизней славянских спасет.

– Надеюсь… – согласно кивнула охотница и приподняла ковш: – За твою победу, сварожич!

После пирушки Светлана, по просьбе Викентия, отправилась с богом войны не в Вологду, а в чертоги премудрого Сварога.

Священных мастеров гости застали не в кузне, а за ужином. Снедь у них была простая – белорыбица, репа с капустой да оленина, – но обильная. Тяжелый труд требовал многих сил.

– Приветствую тебя, великий, – низко поклонилась основателю рода девушка.

– Долгих тебе лет, дедушка, – приложил руку к груди Викентий и тут же опустил на стол принесенный лук: – Натяни, студент!

Матвей взял оружие в руки, потужился, потужился – но добился лишь басовитого гудения тетивы.

– Прошу любить и жаловать, священный лук великой охотницы Деваны, – представил оружие бог войны. – Вундервафля эпохи. Дальнобойность метров пятьсот по высоте и километр по дальности.

– Да уж, внученька стрелять умеет, – улыбнулся Сварог, довольно оглаживая пышную бороду.

– Мне нужно, чтобы им могли пользоваться рядовые бойцы.

– Ты хочешь сделать арбалет?

– Молодец, студент! Быстро соображаешь. Сыромятное железо пригодно для спусковых механизмов?

– Без проблем, – взвесил лук в руке недоучившийся технолог.

– Мне нужно десять. До весны.

– До весны время есть, чадо, – степенно ответил премудрый Сварог.

– И хотя бы по сотне стрел на «ствол»… – Викентий весь напрягся в ожидании ответа.

– Коли надо, сделаем, – пообещал бог-кузнец.

– Благодарю, дедушка, – молитвенно сложил перед собой руки великий Один. – Коли так, то жить можно. Не пропадем.

Зима заваливала мир глубокими сугробами, ломала его трескучими морозами, билась жестокой вьюгой о бревенчатые стены домов, бессильно скользила над чумами, пыталась засыпать снегом дымовые продыхи. И в бессилии отступала. А в человеческих жилищах тем временем горел огонь, люди играли в кости и пели песни, любили, шутили. Там дышали меха и калилось железо, стучали молоты и звенели наковальни. Там умелые мастера раскалывали дубовые чурбаки на толстые планки, а потом шкурили их кожей с песком, доводя прямоту и гладкость каждого древка до совершенства.

Под покровом зимы люди в покое и безопасности готовились к новой войне, с нетерпением дожидаясь радостной весны.

Бог войны не зря проводил разведку боем – теперь он знал тактику скифов, их сильные и слабые стороны, возможности их оружия, уровень их мастерства. А потому для начала наступления выбрал сезон, когда воинство степняков практически бессильно. В половодье.

Вскорости после праздника весеннего равноденствия и сжигания чучела зимы тающие в лесах и на лугах снега начали дружными ручейками стекать в озера и болота, стремительно повышая их уровень, а вытекающие из них реки превратились в бурные широкие потоки – сливающиеся между собой, затопляющие прибрежные поля и рощи. Овраги превращались в протоки, реки – в озера, озера – в моря. Великий священный Итиль разлился до таких размеров, что с одного его берега не было видно другого. И уж само собой – стрелы из самых лучших луков не могли добить даже близко до его середины.

Выждав десять дней после начала настоящей оттепели, великий Один приказал добровольцам со всех концов земли, самым преданным ему воинам, подняться на корабли и отходить от причалов. Одиннадцать ладей, увешанных щитами по бортам, под всеми парусами покатились на юг. Сперва мимо густых лесов, стоящих глубоко в воде, потом вдоль плоских травяных берегов, тянущихся до самого горизонта. Где-то там, далеко-далеко, гарцевали на своих быстрых скакунах скифы. Они видели ступившую в их пределы огромную и несокрушимую, почти в четыре сотни воинов, армию. Видели – но остановить врага никак не могли.