Анна Дунская - Время ошибок

– Мы до сих пор не нашли лекарство. Нам удалось лишь создать витамин, если можно его так назвать.

– Что за витамин?

– Позволяющий спокойно умереть, он не придает смелости, лишь отключает инстинкт самосохранения и боль ощущается меньше.

– Преодолеваешь страх смерти? Наркотик, – догадался Пол.

– Да, только вот здесь не принято его так называть. Видишь ли, до тридцатых годов двадцать первого века наркомания прогрессировала с необычайной скоростью. Дело в том, что за несколько лет до этого изобрели новое вещество, которое делали из привычных медицинских препаратов, запретить которые было так же невозможно, как бороться с таким мощным движением. В две тысячи тридцать первом году разработали лекарство, которое заменило не только те препараты, но и все еще существовавшие наркотики в медицине, то есть миру они больше не требовались. Тогда и повысилась ответственность, ужесточили законы до такой степени, что в скором времени это слово произносить стало просто неприлично, аморально. Сейчас и вовсе многие из нас не знают, что это и с чем его едят.

– Вернемся к делу, – попросил Маг. – Перво-наперво предлагаю отправиться к болоту, оно ближе всего, и осмотреть эту местность на наличие тайн, а потом уже пойдем по списку. Необходимо разработать четкий план действий.

– И судя по тому, как блеснули твои глаза, он у тебя уже имеется, – предположил Виктор и попросил Нину собрать охотников. – Похоже, Пол, вы совершенно не зря забрели сюда. Вы посланы помочь миру, помочь нам и стать разгадкой.

Рита обследовала свой теперешний дом. Когда она добралась до девятого этажа, ее внимание привлекла массивная деревянная дверь, что совершенно не было свойственно здешним комнатам. Она с усилием толкнула ее. Та нехотя поддалась, скрипя и старясь сохранить свои ржавые петли из последних сил. Малюсенькая комнатушка была полна света. Маленькие пылинки кружили в воздухе. Окно, занавешенное шторкой, уцелело, его стекло осталось не выбитым. Инвентарь комнаты был скуден, но ее смело можно было назвать самой уютной среди всех. Покрытое поролоном и обшитое тканью, наверное, единственное мягкое большое кресло. Оно стояло напротив резного стеллажа из темного дуба. На полках уставлены книги, которые можно было пересчитать по пальцам. Рита достала одну из них и с нежностью провела по ее корешку. Старый, совершенно потрепанный учебник объяснял слова, которые прежде она не слышала.

– А вы достаточно любопытны!

Рита вздрогнула от неожиданности и выронила книгу из рук. Мужчина, стоявший в дверях, поспешил подобрать эту ценность и поставить на свое место.

– Хотите лишить следующее поколение мира фантазий? Такого позволить не могу.

– Простите, Вы меня напугали.

– Майкл, – представился мужчина, поцеловав руку Рите.

– Еще остались кавалеры?

– Не знаю, что это значит, но, надеюсь, нечто приятное.

– Не сомневайтесь, – кокетничала она.

– Тогда мне очень приятно. Рита, я наблюдал за вами почти весь день…

– Следили за мной?

– Наблюдал. Если не секрет, сколько вам лет? Не дашь больше двадцати четырех.

Рита выдохнула и улыбнулась. Пусть так и будет, все равно она совсем не помнит. Рита посмотрела на Майкла, анализируя его внешность.

– Здесь ты не угадаешь возраст. Вот Виктор, так и не скажешь, что ему скоро тридцать, а мне и того меньше.

Риту удивило услышанное. И правда, если посмотреть на Виктора, в голову может прийти любая цифра, но только не эта.

– Нина как-то сказала, что мало кто переживает третье десятилетие. Значит ли…

– Наш командир-то? Не думаю, что это произойдет скоро. Эта та еще зараза, – Майкл усмехнулся, – так просто нас не покинет. Уцепится всеми руками и ногами. Каждому бы такого рвения жить.

– Рвения жить… Это и делает его лидером для вас?

– Не только… Он всегда защищает нас, он смелый и… Неописуемое желание покончить со всем, что творится, и рвение жить… Да, ты права, так и есть.

– Пока горит в нем огонь…

– Он не даст нам остыть, – после этих слов Майкл постучал себя по груди, отдавая честь своему командиру и как бы показывая, что сердце его продолжает биться благодаря ему.

– Майкл!

– Да?

– Виктор сказал, что прошло уже пятнадцать лет бессмысленных смертей. Но разве вы боретесь с ингибитами не на протяжении лишь десяти лет?

– Бесспорно десять лет, ровно десять лет. Но было и другое время. Другие года мы боролись с собой.

– О чем ты?

– Война.

– Война? Кто воевал?