Наталья Федюшина - Месть ястреба

Поток начал усиливаться, подталкивая вперед. Хаким подошел к самому краю и заглянул вниз. Волны вздымались ввысь и пенились словно облака. Айдарское море показалось ему небом.

«Люди говорят, что не способны летать. Они тянутся вверх, забывая об окружающем мире. Но что, если все совсем не так? Что если птицы и есть рыбы? А вынырнешь, только если рискнешь нырнуть?»

Хаким расправил руки, чувствуя поток дерьма между ногами. Один шаг и его встретит соленая вода, бушующие волны и острые выступы скал. Хотел ли он другой жизни? Возможно. Но сейчас наслаждался прыжком. Хаким полетел вниз, ощущая потоки ветра между пальцев.

«Рыбы или птицы? Какая к черту разница? Поступь призрака заслуживают смерти. Я отомщу за тебя отец».

Обещание смешалось со всплеском. Толща воды хорошенько ударила в лицо. Оставаться среди волн было опасно. Хаким нырнул глубже и поймал теплое течение, которое вывело его к небольшой бухте, где обычно собирались рыбаки. Сейчас берег пустовал. Когда Восточный ветер заходил в порт, все бросали свои дела и направлялись на торговую площадь под покровительство братства Золотой нити. Оно оказалось единственным, кто так и не склонил головы перед Поступью призрака. Торговцы имели власть и сохранили за собой всю восточную часть Башшира. Хаким был обязан жизнью Кибиру. Он осмелился приютить мальчишку, не побоявшись знака на плече. Три луча в центре круга. Первое, что сказал глава братства, оказалось слово « Авен». С тех пор оно больше ни разу не упоминалось.

Хаким закашлялся, выползая на песок. Воды подталкивали его на берег. Глаза закрылись. Лишь ветер ласкал обгоревшую на солнце кожу и трехдневную щетину.

– Хорошо, когда все идет по плану.

– Не могу не согласиться, – послышался голос капитана.

Хаким открыл глаза и наткнулся на острие сабли, которая грубо упиралась в шею.

– Напомни, на чем мы остановились?

– Ты обещал меня отпустить, – произнес Хаким, когда двое матросов схватили его за руки и одним рывком поставили на ноги.

– Маловероятно. Точно! Вспомнил, – воскликнул капитан. – Ты собирался к госпоже Джанне, но так и не смог заработать денег даже на одну из шлюх.

– В отличие от тебя, меня принимают под ее крышей за другие заслуги.

– В таком случае, как только мы закончим, буду знать, куда присылать подарок.

Острие сабли спустилось на уровень штанов и грубо уперлось в пояс.

– Эй! Легче! Давайте, начнем с лица! – крикнул Хаким.

– Как скажешь.

Капитан кивнул одному из своих матросов. Тот размял костяшки пальцев и не сдерживал себя, когда врезал в челюсть. Хаким сплюнул на песок кровь. Еще один удар прилетел под ребра, заставляя весь воздух покинуть тело.

– А знаешь, я тут подумал, – начал капитан под звуки серии ударов. – Кибир почему-то слишком ценит такого отброса. Может, не стоит торопиться с выводом и припрятать тебя ради выкупа? А? Что скажешь?

Идгард взял за плечо матроса, который уже не жалел ног. Песок вокруг Хакима окрасился кровью, как и его одежда. Пятна от вина смешались с липкой жижей, которая сочилась из уголка рта. Хотелось ее выплюнуть, как и желудок, ребра, сердце и прочие внутренности, которые уже должны были превратиться в суп, если бы не подготовленные к ударам мышцы. Кибир ценил своего нового пасынка настолько, чтобы не жалеть в детстве. Только так можно было бы подготовить его суровой действительности и жестокому плану мести.

– Скажу, иди в задницу! – ответил Хаким, переведя дух. – Может, там тебе дадут достойную плату.

Капитан издал смешок.

– Возьмите его и тащите на корабль. Ты станешь отличным украшением корабля.

Последнее было сказано почти шепотом. Видимо, чтобы придать драматичности моменту.

– Отлично, – не растерялся Хаким. – Посели меня с Марго. Так ты ее называешь?

– Заткнись!

– Ведь в честь этой сирены ты заказал статую девушки на нос корабля? Должен признать, у тебя все-таки отличный вкус, учитывая твой возраст.

– Ах, ты гаденыш! – капитан не пожалел силы и врезал тому в бок острым носком сапога.

Послышался хруст.

«Кажется, я перегнул палку…»

Хаким жалел сейчас только об одном, что не может наблюдать за капитаном с далека.

«Наверняка сейчас пыхтит как раскаленный чайник. Интересно, идет ли у него из ушей пар?»

Хотелось думать, о чем угодно, только не об ударах. Будто вся жизнь пронеслась перед глазами. Улыбка отца. Теплые объятья предательницы нянечки. Трущобы. Голод. Яркий солнечный свет и тень мужчины. Кибир. Его смех. Толстенное брюхо. И вот Хаким лежит на песке. Вдруг послышался мужской крик, свист в воздухе и проклятья капитана. Хаким напрягся в ожидании очередного носка сапога, застрявшего в животе, но ничего не произошло. Глаз заплыл, и сложно было разглядеть берег, который качало словно на волнах. Перед носом встали сапоги, но не такие как у матросов. Наполированная черная кожа. Тонкие щиколотки. Стройные ноги. Хаким приподнял голову и увидел мираж. Кожа словно белый песок, на котором выжгли древние символы. Полупрозрачный силуэт светился лазурным светом. Глаза без зрачков, будто сам океан. А волосы как волны, пронизанные солнечным светом. Они остались одни на берегу, пока не послышался знакомый крик. Солнце потушили, и мираж исчез. Во тьме не осталось даже факела.