– И как же читать, если вы не знаете языка? Кто знает?
– Никто. Это старые письмена, поступили к нам после того, как был обнаружен погибший караван.
Сюда, как в единый орган знаний, свозили все, что находили. Ния уже знала, что монахи организовывали свои экспедиции в разные уголки мира. Тщательно все описывали, зарисовывали, собирали, а после везли в университет. Но очень часто экспедиции длились по несколько лет, а кто возвращался, часто умирал от неизвестных болезней. Так и лежали эти архивы, запечатанные в ящики в надежде, что рано или поздно кто-то сможет их расшифровать.
– Слышите? – Тхан встала и подошла к узкому окну. Издалека доносилось пение мужских голосов, – это молитвы во спасение.
Ния уже слышала его ранее. Монахи-певцы поднимались на плоские крыши, они, словно ноты, размещались на разных этажах. А после, как по команде, начинали, сперва протяжно, а после чуть ли не горланя, петь. Но со временем их пение становилось мелодичным, протяжным. Ей нравилось слушать их чистые голоса, они были кристальными.
– О чем они молятся?
– О спасении. Идет война, говорят, что армия Исрева уже близко. Они напуганы, просят богов о помощи.
Ния вспомнила свой призыв, когда ничего более не оставалось, как только молиться и просить защиты. Она еще до перерождения билась вместе с серебряными щитами, и тогда чуть не погибла. Ния посмотрела на свой оранжевый кристалл вызова, но тот молчал, и ее душа также молчала. Значит, призыв монахов был адресован не к ней.
– Почему не уехали? – Спросила Ния у Тхан.
– Я ждала караван вглубь страны, он должен был прийти еще месяц назад, но так и не появился. А сейчас поздно. На дорогах опасно, разведчики Исрева уже везде засели. Да и признаюсь честно, мне некуда ехать, я так и не закончила работать тут.
– Значит, придется пережидать осаду вместе?
– Похоже на то.
Уже смеркалось, когда на пыльной дороге появился всадник, он хлестал фери что есть мочи. Ворота у башни, что преграждала путь на мост, были уже давно закрыты.
– Разведчик, – с волнением в голосе сказал дозорный и дал команду открыть ворота.
Клюв фери был забрызган пеной. Тяжело дыша, животное еще какое-то время бегало по небольшому двору и никак не могло успокоиться.
– Идем, доложишь Сирому.
Воин, что прибыл, быстро пошёл за офицером.
– Милорд, – на ходу снимая тубус для документов, громко сказал разведчик, – они прибыли.
– Где?
– Уже прошли развилку, что у птичьей горы. Я насчитал более трехсот всадников.
– Передовой отряд, – сказал один из офицеров.
– Так точно, милорд. Остальных я не заметил, иначе бы не успел. Видел пыль на горизонте, она растянулась между холмами мертвой вдовы.
– Ступай.
Сиром взял из трясущихся от усталости рук донесение и сел за стол.
– Нам ждать их утром.
– Они не сунутся ночью.
– Может, атаковать, пока их немного.
– Нет, – спокойно ответил командир крепости.
Он хоть и был молодым воином, но служил до этого на границе и несколько раз участвовал в стычках с Себе. Это не кочевники с юга, передовой отряд не пойдет на провокацию, они сразу отступят. Сиром знал каждый камень в этой небольшой, но прочной крепости, знал не только плюсы, но и минусы. Стены стояли на той же плоскости, что и дорога, ведущая к башне. Ров, что был впереди, задержит ненадолго, а после будет кровавый бой. Как долго они смогут противостоять? Неделю, месяц или, при первой же атаке их захватят?
Сиром послал гонца в город-крепость, что находился за мостом, сообщить о приближении врага. Сам же поднялся на крепостную стену и, щурясь до боли в глазах, стал смотреть на появившееся пыльное облако. Оно росло, вот в нем стали виднеться очертания всадников, те, не снижая скорости, мчались прямо в его сторону.
Все, кто стоял на стене, замолчали. Передовой отряд доскакал на выстрел лука, выпустил несколько стрел в сторону защитников и уже не спеша, молча, стал удаляться.
Поспать так и не удалось, Сиром еще раз провел совещание офицеров, все знали, что делать. Он лично проконтролировал затворы на воротах, приказал поднять мост, что перед башней, и, сев между зубьями стены, стал просто ждать.
– Сэр, почта, – доложил адъютант и протянул небольшую бумажку, что прибыла с птицей.
Холодная и бессонная ночь немного вымотала командира, он взял донесение и стал читать.
– Что сообщают? – спросил уже старый офицер и, наклонившись вперед, заглянул за выступ стены.
Сиром не стал ничего говорить, а только протянул донесение.
Читать дальше