Людмила Файер - Кусакиро. Книга первая

– Какой кабанчик! – сказал двуногий.

И голос его не раздражал кошачий слух. И лицо человека не пугало Кусакиро.

"Это он мне?" – подумал кот? Повертел головой – никого вокруг больше не оказалось.

Любопытство одолевало, и Кусакиро решил подойти поближе, чтобы обнюхать странного незнакомца.

А двуногий протянул к нему руку и попытался прикоснуться.

– Ффффффф, – прошипел Кусакиро, – Ты чего? Страх потерял? Я огромный и сильный лесной кот! Мои папа и мама были уважаемыми в обществе лесными котами! Они рвали таких как ты, как тигр грелку! Бойся меня, двуногий! Мои зубы остры как кинжалы! Мои когти как мечи! Я разорву тебя!

Но человек просто нагнулся и почесал Кусакиро за ушами. И ласково сказал:

– Красавец какой! Кабанчик! Кусачий ты или нет? Просто царь котов! И глаза, и вся морда у тебя необыкновенно напоминают жителей соседних островов! КУСАКИРО-САН будешь. Нравится тебе?

Кусакиро впервые услышал своё имя. И так приятно было голове за ушами…

"Что это? – подумал кот, – Я попал на Радугу, куда мы все уходим после смерти? И мне встретился наш Радужный бог? Но почему он не похож на нас, котов? Он должен быть огромным Котом! Так рассказывала мама…"

Но было так приятно… И голос так убаюкивал, что Кусакиро решил смириться с видом Радужного бога на двух лапах.

Какая разница, в конце-концов, сколько у него лап… Главное, что двумя передними он так чешет за ушами, что хочется муррррррчать в голос! Чего мама и папа никогда не позволяли и говорили, что это признак плохого воспитания, и нужно сдерживать свои бурные эмоции. Но было так невыносимо хорошо, что Кусакиро сдерживать эмоции больше не мог. И громкое, победное "Мурррррррр, фуррррррр!" вырвалось из его горла.

А потом он и вовсе забыл, что говорили папа и мама и потёрся сначала о лапу человека, а потом и о его ноги. Так хотелось, чтобы волшебная лапа продолжала чесать не только голову, но и всю спину.

А двуногий совсем не испугался грозного вида самурая. Он видел кинжалы в его пасти и мечи на его лапах, но совсем не испугался. Человек присел на корточки, чтобы быть к коту как можно ближе и даже бесстрашно наклонился над ним.

– Ну что, кабанчик, есть будешь? – спросил он, полез в какой-то пакет и достал что-то очумительно вкусно пахнущее.

Кусакиро поднял нос и принюхался. Что, что это? Мыши и крысы, которыми он питался, и даже редкие белки, которых удавалось поймать, никогда не пахли так вкусно!

"Это, наверное, райская пища! – подумал Кусакиро. – Я точно попал на Радугу. Просто не заметил, наверное."

Радужный бог протянул ему руку, и в ней оказались кусочки чего-то невероятно ароматного. Кусакиро помнил советы мамы и папы. Никогда не подходить к двуногим. Никогда ничего не есть из лап двуногих… Остальные он забыл сейчас… Пахло божественно!

Кусакиро подумал: "Раз я всё равно уже на Радуге, то что ещё плохого может со мной произойти?"

И стал есть. Это было невероятно! Это было невероятно вкусно! А вторая лапа человека в это время нежно чесала густой загривок…

"Вот оно – счастье, – убеждал себя Кусакиро. – Я же самурай в двенадцатом поколении! Мой непреложный долг, который всегда исполняли мои предки, – служение сюзерену! Видимо, вот он – мой сюзерен! Я узнал его! Я буду служить ему верой и правдой и отдам за него свою жизнь, если понадобится! Наконец-то я нашёл его и смогу исполнить своё предназначение! Какое счастье!"

Так и состоялось знакомство Доброго Человека и кота-самурая Кусакиро.

Друзей никогда, пойми, не бывает много.

Друг – это тот, кто тебя никогда не предаст.

Он может лишь ошибиться. Идущим – дорога.

Но, если придётся – и жизнь за тебя отдаст.

Если веришь кому-то, с ним и дружи,

Но за ошибки зла на него не держи…

(Отшельник)

Шло время. Кусакиро привык к своему новому имени. Оно было звучным, красивым и грозным. А ещё очень уважительным. В лесу ни у кого никогда не было такого имени. И приставка САН вызывала трепет у сородичей. Они понимали, что это знак высшего достоинства, оказанного двуногими их вожаку.

Кусакиро также, как и раньше был предводителем стаи лесных котов, как и раньше охотился, мечтал, любил, защищал свою честь, если приходилось драться за территорию, в общем, вроде, делал всё, что и раньше… Но, что-то было не так. Не так, как было просто и понятно до знакомства с Добрым Человеком.

В душе грозного самурая поселилось новое чувство. Чувство доверия к двуногим и ещё какое-то странное щемящее чувство, которого он не понимал. В его кошачьей душе с привычками дикого лесного, ужасно грозного и опасного зверя, поселился огонёк любви и преданности.