Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

…Женщина легко выскользнула из комнаты и бесследно исчезла, словно ее и не было. Ничто больше не напоминало об ее присутствии. Кто она была – этого скандинав не мог сказать. Однако он надеялся, что узнает ее по небольшому шраму под правым ухом, которого он неоднократно касался губами, или что она проявит себя каким-либо образом. Большеглазая незнакомка подарила ему волшебную ночь, и он знал, что воспоминания о ней еще долгие годы будут тревожить его сердце…

Скандинав встал и распахнул дверь комнатушки. Сквозь щель выходной двери пробивался тоненький солнечный луч. В отличие от ночи, когда уличные звуки свидетельствовали о наличии бурной жизни, сейчас вокруг было тихо. Быстро одевшись, он распахнул выходную дверь. Комната наполнилась солнечным светом и засияла множеством красивых разноцветных огней, отбрасываемых драгоценными камнями, искусно вставленными в стены и вшитыми в плетеное покрывало стола. Судя по всему, истинную цену драгоценных камней жители не знали, а просто украшали ими свои жилища, как и говорил вчера вождь. Судя по положению солнца, день уже перешел на свою вторую половину. И скандинав подумал о том, как трудно было большеглазой красавице при ужасном для местных жителей ярком освещении добираться до своего дома.

На столе стояла миска, накрытая сверху крышкой, в которой он обнаружил еду такую же, как и подавали вчера. И рядом стояла глиняная бутыль с пивом. Похоже было, что разнообразия стола у местных жителей не наблюдалось.

Снаружи дома отыскалась бочка с чистой водой, к которой сбоку прислонен был небольшой ковш. Скандинав умылся, позавтракал, что одновременно являлось и обедом, и вышел из дома. Снаружи не было ни одного жителя – они спали, наглухо закрывшись в своих домах.

Теперь он сумел хорошо рассмотреть деревню. Она была большая – навскидку более сотни домов. Значит, и жителей несколько сотен человек. Как сумели они прожить так, что никто до сих пор не обнаружил их? Но ведь есть среди жителей тот, кто понимает его и с кем можно общаться. Значит, сюда изредка проникали люди из внешнего, назвал его так для себя скандинав, мира. Но, возвращаясь назад, они непременно рассказали бы о существовании деревни со странными ночными жителями. А ни одного такого рассказа скандинав никогда не слышал. Куда они делись, неужели из деревни нет обратного пути? Или они убивают всех людей, волей судьбы забредших сюда?

Жители не выставляли постов охраны. Это значило, что они не боялись нападения со стороны ни людей, ни животных. И действительно, здесь не слышалось обычного тявканья шакалов и пронзительных криков гиен. Здесь не было комариного визга. И не видно и не слышно было ни одной птицы. Словно местность была заколдована наподобие той, что уже встречалась на пути каравана.

Скандинав вышел за околицу. Никто не препятствовал ему в этом. Сразу за крайними домами начинались поля, засеянные какой-то незнакомой ему культурой. Из земли ровными рядами вылезли небольшие зеленые ростки. А за полями все было закрыто легкой туманной дымкой.

Он направился в ее сторону. Выйдя за пределы полей, он быстро окунулся в туман, но не сбавил шаг. Вскоре перед глазами висела лишь молочная пелена, скрывшая все окрестные предметы. Скандинав долго шел вперед. Но вот ему показалось, что сбоку посветлело, обозначился разрыв в пелене. Он быстро направился в ту сторону. И… вышел из тумана практически в том же месте у полей, в котором и заходил в него. Стало понятно, что самостоятельные попытки выбраться отсюда без помощи местных жителей обречены на провал. Но вот только согласится ли вождь помочь ему?

Взглянув на солнце, скандинав удивленно покачал головой. Ему казалось, что он не много времени бродил в туманном молоке. Однако солнце было уже низко над горизонтом, в завершающей стадии дневного пути. Получалось, что он, незаметно для себя, почти полдня безрезультатно провел в блужданиях в тумане. Однако он совершенно не чувствовал себя уставшим. И голода особого не было. Солнце вот-вот должно было скрыться за горизонтом, а с уходом его последних лучей должна была проснуться деревня. Оставалось ждать совсем недолго. И скандинав присел на пригорке за околицей, решив здесь ожидать дальнейших событий. Его силуэт четко выделялся на фоне неба, и обладающим хорошим ночным зрением местным жителям не составит труда разглядеть его.

Едва услужливые слуги, сумерки, начали окутывать землю темным саваном, готовя приход истинной властительницы темноты и своей госпожи, ночи, две фигуры, одна повыше, другая пониже, прикрывая лица руками, защищая глаза от еще яркого для них света, направились от деревни в сторону пригорка.