Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Посольство в преисподнюю

Это не укрылось от скандинава. Он шел сквозь толпу, чувствуя на себе множество взглядов. И ступал твердо и спокойно. Но вот толпа осталась позади, только дети бежали сбоку, что-то щебеча и показывая на него пальцами, пока шедшая рядом выступающая в качестве переводчика девушка, то и дело бросающая на него заинтересованные, как скандинаву показалось, взгляды, не прикрикнула на них.

Пока вождь вел неожиданного гостя, тот пытался рассмотреть деревню, окружающие дома. Но в лунном свете все же видно было плохо. Вокруг домов были во множестве разбросаны финиковые пальмы, и силуэты домов уходили далеко в тень окружающих их деревьев. Понятно было только, что деревня достаточно большая. Однако в домах, которые попадали в бледно-желтые лучи, испускаемые луной, напрочь отсутствовали окна, подтверждая догадку скандинава о ночном образе жизни их обитателей. Нигде не было видно ни одной трубы и напрочь отсутствовал запах дыма. И еще одна особенность деревни бросилась в глаза – это полное отсутствие заборов.

Вождь направился к дому, стоящему в самом центре деревни. Скрипнув, отворилась дверь. Скандинав следом за вождем зашел в большую комнату. Входную дверь оставили открытой, очевидно, специально для него, иначе ему вообще ничего невозможно было бы различить. В доме было еще несколько комнат. Об их убранстве можно было только догадываться. Свет в них не проникал.

Вождь жестом указал на высокий табурет, стоявший перед столом. Сам сел напротив. С торца стола присела переводчица.

В комнату из темноты неслышно вошла еще одна женщина, несущая большую глиняную посудину с какой-то ароматной едой. Она поставила перед каждым глиняные миски и что-то наподобие деревянной ложки.

В качестве еды оказались проросшие злаки какого-то растения, продавленные и перетертые, приправленные ароматными травами. Они оказались съедобны, и даже принесли ощущение насыщенности. К ним подано было что-то напоминающее кислое пиво в большой глиняной фляге.

– Перед тобой вождь народа воды, как мы себя называем, его зовут Барг, – заговорила девушка, глядя на скандинава большими глазами, – я Ильэ, понимающая ваш язык. Вождь спрашивает, кто ты и зачем пришел к нам?

– Меня зовут Альрик. Я заблудился в тумане и совершенно случайно вышел на вашу деревню. Я сопровождаю посла, возвращающегося в Элам, – честно ответил скандинав, – мне ничего от вас не нужно, только укажите мне дорогу обратно.

– К нам попадали некоторые из вашего мира, – переводила Ильэ слова вождя, – от них мы научились немного понимать ваш язык. Но все они оказались непригодны для жизни здесь – много злобы и жадности было в их крови… Ты уже заметил, видимо, что мы, в отличие от тебя, не выносим дневного света. А дневной свет откроет для тебя, что мы также украшаем наши жилища. Вот такими камешками.

И Барг высыпал на стол горсть больших камней. Скандинав взял один из них и поднес к глазам. Это был прекрасный драгоценный камень такой величины, какие редко встречаются и у царей.

– Ни один из забредших к нам людей твоего мира не сумел устоять перед искушением украсть несколько таких камней, хотя мы и предупреждали их о последствиях этого. Блеск камней, видимо, лишал их разума.

– Я не нуждаюсь в ваших камнях, – скандинав бросил камень обратно в кучу, – я хочу просто уйти к себе. Меня ждут.

– Тебе придется немного погостить у нас, недолго, – вставая, подытожил Барг, – ты выглядишь усталым, к тому же вы привыкли спать по ночам так же, как мы при свете солнца. Она покажет тебе, где можно будет лечь спать.

И вождь кивнул на Ильэ, сказав ей несколько фраз. Та позвала скандинава за собой в одну из комнат. В ней оказалась кровать с мягким матрасом, накрытая каким-то покрывалом. В комнатушке находился также табурет, на который скандинав бросил свою одежду. Ильэ вышла, притворив за собой дверь.

За стеной слышались голоса, деревня жила своей обычной ночной жизнью. Глаза скандинава сомкнулись, и он быстро уснул.

Тихий скрип вывел его из сонного состояния. Скандинав проснулся, словно от толчка, и, как всегда, мгновенно перешел от сна к бодрствованию. Он напрягся, готовый вскочить. Дверь в его комнату отворилась, и в дверном проеме на фоне более светлой большой комнаты возник женский силуэт. Он приблизился к постели, наклонился над лицом скандинава, и в лицо ему заглянули большие отливающие зеленым светом глаза. Он притянул ее к себе обеими руками. Она уперлась ему руками в грудь, почувствовала напряжение мышц, поняла его опасения и тихо рассмеялась. Тело ее оказалось прохладным, но с каждым мгновением разогревалось все больше и больше, словно в нем включилось внутреннее отопление. Длинные мягкие волосы имели странный легкий запах морских водорослей. Она тихо застонала. Время для них остановилось…