Мария Петрова - Белый ворон

Замечтавшись, Бетти не заметила подкравшегося к ней учителя, резко вырвавшего из рук тетрадь.

– Учишься, Гомес! – злорадно процедил тощий мистер Кук. Вообще-то он был профессором и вел до этого в трех университетах, пока родители студентов не заставили его бежать. Кук мельком пробежал глазами по корявому почерку. – А ты умнее не стала, – швыряя на парту помятый дневник, фыркнул он. Бетти не ответила, по своей порядочности. Ей нельзя было перекипать, иначе это может плохо кончиться для Кука.

***

Домой Бетти шла вместе с Венди.

– Дэн сказал, что я похожа на свинью с таким цветом волос.

– Пф! Забей, ты не для них красишься, – давясь газировкой, ответила Бет.

Венди посмотрела на нее снизу вверх презрительным взглядом.

– Газировка увеличивает вероятность смерти даже у здоровых.

– Тем более, терять мне нечего.

– Ты просто глупая.

– Не волнуйся, ты тоже.

– Спорить с тобой бесполезно. Ты ведь недавно в больнице под капельницей умирала! Тебе мало было?

– Скажем так, это из-за стресса. Да и к тому же, это было намеренным.

– Но план сорвался, насколько я знаю.

– Да, папа не приехал. И больше я таких ошибок допускать не буду.

– Но колу пить продолжишь.

– Несомненно.

Вечером начался ливень.

– Иногда мне хочется убить половину моей школы, – собирая и раздирая детскую мозаику, сказала Бетти.

– Почему? – включая настольную лампу, спросила мама, хотя знала ответ.

– Не знаю, мне то хочется подружиться со всеми, гулять, устраивать ночевки, пока я не увижу их истинное лицо и не разочаруюсь.

– Ты разочаровываешься в своих ожиданиях, а не в людях. Когда такое происходит отталкивать от себя человека не лучший вариант, надо смывать грязь с лица, а не лицо.

– Почему я тебя так плохо знаю?

– Угу, зато я тебя знаю отлично.

– Нет, правда! Ты никогда не открывалась для меня со стороны философа!

– Ты не обращалась за помощью, – что-то зачеркивая и перечеркивая в мелких бланках, делящихся местом с мозаикой, ответила задумчиво, мама, – ты всегда разговаривала с отцом. И это не было ошибкой, пока он не начал вправлять тебе мозги не в ту сторону.

– В смысле… менять мое мнение?

– В смысле вычеркивать из тебя индивидуальность. Не скрываю, он делал из тебя компьютер, не имеющий возможности работать другим путем и тем более иметь личное мнение, но мне показалось это чересчур.

– Я не виню тебя…

– Твой отец пытался сделать тебя частью серой массы, но я на корню видела, что ты до конца будешь сопротивляться.

Внезапно Бет стало холодно. Она почувствовала себя одинокой настолько, что собственные органы показались ей чужими. Она не любила когда мама злилась, но в этот раз она не злилась. Бетти просто потеряла ценность.

«Это эфирное масло я приобрела еще в России, но боялась открывать, сейчас, думаю, лучшее для этого время» – Бет не вслушивалась в лепет японки с экрана ноутбука. Она даже не видела титров, но примерно понимала, о чем она говорит. Японцы такие беззаботные на камеру. Она даже забыла, зачем принимала ванну.

Внутренние голоса перекрикивали Ли Шоун. Она переставала говорить, устав перебивать. Голоса не останавливались. Место, откуда они кричали было где-то вдалеке, но орали словно в самые уши. Иногда, чтобы не слышать их, Бетти включала музыку на полную, и тогда они затихали. Ненадолго.

– Элизабет, тебя часто посещают суицидальные мысли? – спросил школьный психолог.

– Нет, – не задумываясь, ответила Бетти.

– Реже, чем желание жить?

– Да.

– А по какой причине они были в прошлый раз?

– Развод родителей.

– А когда это было?

– Вчера. Хотя, сегодня тоже.

***

Теперь мы можем сказать, что Дина и Бетти мало что связывает, кроме только появляющегося дара, нелюбви к себе и одиночества. Их истории не должны соприкасаться, даже не говоря о большом расстоянии между ними. Дирижёр у двух плаксивых скрипок то тих, то громок. Обычно такое случается, когда дирижер сам не знает, надо скрипкам играть то тихо, то громко. Он не умеет дирижировать и не определился, кто его зритель, кто стоит у него за спиной и за кулисами. В этом зале много зрителей, но поймать взгляд он пытается только одного. Он старается привлечь его внимание, чтобы как можно скорее среагировать и увидеть его лицо, но незнакомец кроток. Он не заинтересован в дирижере. Ему интересны скрипки. В оркестре нет первой скрипки, они обе играют разноладные мелодии, потому что глухи друг к другу. Они не замечают напарников. Знаете, о чем думает гость? Он вскакивает с места и будит скрипачей, быстро тряся за плечи. Музыканты смотрят друг на друга, оторопев от неожиданно взявшегося рядом напарника, не в силах отвести взгляд. «Играйте» – шепчет зритель. Черная вуаль мельком вздрагивает. Мальчик уступает девочке. Она начинает, она, узнав мелодию, продолжает.