Крис Энгель - Остатняя печать

Под телегой нашлось награбленное у путников добро и некоторые вещи разбойников: болты для арбалета, меха с вином, еда и теплые одеяла. Добычу они складывали в большой грязный мешок, но рыться в нем у меня душа не лежала. Я оттащил его на обочину и оставил открытым – авось вернется со временем к настоящим владельцам.

Теперь предстояло что-то решать с телами разбойников. Осмотрев пожитки колдуна, я стал богаче на горсть медяков и один серебряный полумесяц. Болтавшиеся на немытой шее костяные амулеты сорвал и безжалостно растоптал каблуком, не желая ни обладать таящейся в них злой силой, ни оставлять ее в этом мире. Арбалет же некроманта оказался настолько дрянным, что не годился даже для продажи. Его я вышвырнул с дороги вслед за хозяином, который не заслуживал достойных похорон. Пусть о нем позаботятся вороны.

Тело варвара я не без труда взвалил на телегу, вложил в безжизненные ладони топор, присыпал сухими ветвями, облил найденным вином и воспламенил сложением огненных рун. Пусть он едва не прикончил меня, зла на него я не держал, а потому, припомнив обычаи северян, постарался подобрать подобающие случаю слова. Прочистив горло, произнес:

– Ты погиб как воин, Бьярни, с оружием в руках. С ним я отпускаю тебя к предкам.

Развернулся, чтобы уйти, но внезапно почувствовал нечто странное. Словно кто-то, походя, положил мне невесомую и невидимую руку на плечо.

– Благодарю, родич, – совсем близко прошелестел чей-то голос.

Я потряс головой и внимательно осмотрелся по сторонам. Никого не было. Должно быть, почудилось.

Так или иначе, происшествие на дороге заняло слишком много времени. Следовало поспешить, поэтому, вскочив на коня, я гнал его без остановок до самого Елебора. Несмотря на это, когда я достиг цели, начинало смеркаться. Ворота, впрочем, были еще открыты, и мне удалось без дальнейших приключений добраться до постоялого двора.

***

Хозяин заведения, колоритный толстяк добродушного вида в расшитой узорами белой рубахе, обнаружился за стойкой, где умело разливал по кувшинам пиво из увесистого бочонка. При появлении нового посетителя он бросил свое занятие, выпрямился, утер рукавом пот с покрасневшего лба и прогудел громким басом:

– Добро пожаловать, дорогой гость! Чего изволишь? Пыль стрясти дорожную, наесться досыта, али отоспаться вволю?

– Комнату и ужин, – кратко ответил я.

– Есть просторная комната с окнами на сад – для особых гостей. Постель чистая, перина пуховая взбитая. Обойдется в десяток монет за ночь. Есть попроще да потеснее, за пятак. Ну, а коли роскоши не ищешь, ступай в общую спальню за медяк.

Я запустил руку в кошель на поясе и выудил серебряный полумесяц.

– Самую лучшую. И вели накрыть ужин прямо в комнате.

Монета мигом прилипла к мясистым пальцам толстяка, после чего красное лицо его расплылось в радушной улыбке.

– Прасковья! – забарабанил он по двери за стойкой. – Мигом приготовь опочивальню для дорогого гостя, да вели Власу воды натаскать для омовения.

Дверь распахнулась и оттуда выскочила молодая пышнотелая девица в переднике поверх сарафана. Торопливо сняла с крючка связку ключей, которая тут же выскользнула и с металлическим лязгом ударилась оземь. Прасковья ойкнула, неуклюже подхватила связку и спешно засеменила к лестнице. Проводив ее взглядом, хозяин покачал головой и вновь обратил свое внимание на меня.

– Пиво, мед хмельной? – уточнил он. – Есть кувшинчик вина заморского, берегу для особого случая.

– Вот и храни его на здоровье, представится еще такой случай. А мне с утренней зорькой вставать, в путь-дорогу собираться. Выспаться хочу.

– Квас, сбитень, сурья? Могу предложить брагу особую, на травах редких настоянную. Сил придает и бодрости, а голова после нее ясная, будто водицы ключевой испил.

– Обойдусь квасом. А бражки своей набери мне во флягу дорожную, завтра с собой возьму.

– Будет исполнено, – поклонился корчмарь.

Степенно кивнув в ответ, я направился в свою комнату, где в одиночестве отужинал горячей, только из печи, разваристой кашей со шкварками и грибами. Дождался, когда уберут посуду, после чего заперся изнутри и разделся до исподнего. Снизу еще доносился шум гуляний, но это не помешало мне с превеликим комфортом расположиться на широкой кровати. Вскоре меня сморил крепкий сон.

Ночь прошла спокойно. Поднялся только утром, разбуженный петушиным криком. Потянулся, размялся и неторопливо принялся одеваться. Из открытого окна были видны вершины деревьев, подсвеченные восходящим солнцем; пахло свежестью. В густых зеленых кронах щебетали певчие птички, из леса им аккомпанировали кукушка да дятел. Голубое, безоблачное небо обещало ясную погоду.