Александр Верт - Король. Том I

Почему тогда мама гладила ее по голове, а потом злилась, узнав, что Амара ходит в больницу, девочка не понимала. Она просто хотела знать ответы на интересные ей вопросы. Например, почему одни люди худые, а другие толстые? Почему одни живут мало, а другие много? А еще, самое главное, как вылечить младшего брата?

– Я не знаю, – отвечал ей Антракс на последний вопрос с огромным сожалением. – Увы, но я правда не знаю.

Зато на остальные вопросы у него были ответы, только чаще всего он их не выдавал.

– Чтобы понять ответ, надо очень много знать, – говорил он.

– Так научи!

Он и учил, а ей это нравилось. Ей было интересно работать с пробирками, наблюдать, как сухие травы превращаются сначала в густые полужидкие порошки, затем в округлые пластины. Ей нравилось наблюдать, как на месте раны постепенно появлялся рубец, и еще больше ей нравилось снимать самой швы.

Слушать при этом, как родители ссорятся из-за ее учебы, ей не нравилось. Всякий раз, когда мама ругалась, Амара боялась, что отец запретит ей приходить в больницу, но он всегда действовал так, будто ничего не произошло.

– Я начал учиться в восемь лет – это очень поздно для настоящего врача, – говорил он. – Лен-Фень начала много раньше, и медицина стала частью ее естества.

Ничего дурного в интересе дочери Антракс не видел и, спускаясь в подвал, совершенно не волновался о том, что на секционном столе мокрым покрывалом было прикрыто обнаженное тело мужчины, а не женщины.

– Надень маску, только сначала намочи и пока постой в стороне, – велел ей Антракс, а сам снял кожаную маску с лица.

– Держи, – вдруг сказала ему дочь, протягивая мокрую тканевую маску. Она, как всегда, решила сначала позаботиться об отце.

– Спасибо, но все же, лучше больше ничего не делай, – мягко попросил Антракс, принимая маску.

Когда-то он боялся показывать людям свое лицо. Страшные шрамы от ожогов изуродовали правую половину его лица. Бледный треугольник пересаженной кожи на щеке давно выглядел так, словно вот-вот начнет гнить, но ничего подобного с ним, к счастью, не происходило. Дыру в щеке в нынешнем возрасте он бы не пережил, а так закрывал все маской, оставляя разве что глаз с обожженным веком, собрал волосы на макушке и связал их завязками маски в подобие хвоста. Он всегда обещает себе их обрезать до тех пор, пока хвост на макушке не станет почти неприлично длинным. Видимо, глядя на него, Конор, спустившийся следом в подвал, и вовсе перестал их стричь и теперь просто перевязывал маску поверх завязанного хвоста.

– Извините, что опаздываю, – проговорил он спешно. – Я предупредил его людей, чтобы не ходили по городу, пригрозил им вами, ничего?

– Правильно сделал, – согласился Антракс, надевая широкие кожаные перчатки, закрывающие половину предплечья. – Ты знаешь, как работать с такими телами?

– Я читал, но давно, не уверен, что все помню, – виновато признался Конор.

– Я тоже читал давно, значит будем вспоминать вдвоем.

– Втроем, – заявила женщина, спускающаяся к ним.

– А я не могу помочь? – тихо спросила Амара. – Я ведь могу взять записи Фу-Диена и читать, что именно нужно делать.

– Антракс, сразу видно твои гены, – хохотнула женщина.

– Леня, тогда сходи за книгой.

Лен-Фень или Леня, как ее называл Антракс, считая скорее кем-то вроде брата женского пола, чем другом, лучше всех знала все книги, написанные их наставником – величайшим врачом своей эпохи Фу-Диеном. Она была его внучкой, пусть и названной. Фу-Диен вырастил ее как родную и никто не сомневался в родстве их духа, даже она сама. Потому кивнула и тут же выбежала обратно.

– Ты знаешь, что они привезли на этот раз? – спросил Антракс у Конора, чтобы скрасить ожидание. На четкий ответ он не рассчитывал, но внезапно его получил:

– Да, это повод для волнений. Там ковры, много старинной серебряной посуды и корма.

– Корма? – ошарашенно переспросил Антракс. – Зачем везти в Рейн корма? У нас тут своего добра мало, что ли?

– Стало модно подкармливать овец и коров рапсом из Суна, – совсем виновато сказал Конор. – Я тоже об этом не знал. Эта мода началась в Манре и только пришла к нам, но часть графств уже получили свой рапс.

Антраксу очень хотелось кого-нибудь задушить на месте, но он только вздохнул. Купец Конк-Рот написал ему лично, когда понял, что его судовой врач бессилен. То, что он описал в своем письме Антраксу, совсем не понравилось. Черная язва, которая еще и не болит, сразу заставляла вспоминать страшные рассказы наставника о болезни, что когда-то на его родине уносила сотни жизней.