Ярослав Титарев - Бальдр и Тёмный бог

Торир положил вещи рядом со мной, и я вышел из задумчивости.

– С кого ты снял эти старые вонючие тряпки? – проворчал я, взяв рубашку и сунув в неё руку. Ткань туго обтянула мышцы. – Явно не угадал с размерчиком!

– Это твоя одежда, ярл, – ответил Торир. – Йорунн сохранила её с былых времен.

– Ух, похоже раньше я был помельче.

– Не удивительно, – скривил лицо в усмешке Торир. – Ведь ты мертвец! А мертвецы пухнут!

Торир вёл себя настороженно, не глядел мне в глаза. И я подумал, что тому может быть лишь две причины. Первая – я действительно мерзко выгляжу. Но бывалый воин, каким показался мне Торир, наверняка видывал и похуже. Вторая причина, подумал я, могла быть в том, что Торир опасается моих поступков, мои воспоминаний. Да, вот он стоит и косится на то, как я натягиваю гетры и башмаки, его рука лежит на поясе, готовая выхватить меч. Парень не на шутку напуган.

– Кто ты, Торир? – спросил я, выпрямившись. – Ты хирдман моего брата Хёрда?

Воин утвердительно кивнул.

– Да, мы были с тобой слегка знакомы. Несколько раз встречались на пирах, но благо ни разу в битвах, – пожелал уточнить он. – Я был ещё юнцом, когда тебя… убили. Память вернулась к тебе? Йорунн сказала, что ты ничего не помнишь.

– Не помню, – ответил я. – Но не скажу, что совсем ничего. Я жутко голоден. Есть что пожрать?

Я прошёл вслед за Ториром в соседнюю комнату. Она была попросторнее. Под крышей светились отверстия, в центре камнями был выложен длинный очаг. Я ощутил запах тушёного мяса, хлеба и сыра, и живот заурчал. Я готов был съесть целую корову!

Торир снял крышку с глиняного кувшина, который стоял на столе, и, наполнив кружку белой жидкостью, протянул мне.

– Это скир, выпей. Йорунн сказала, что твёрдую пищу тебе пока нельзя.

Запах соли и кислого молока соблазнил меня. Я задрожал от усилившегося голода и жадно опустошил кружку. Но скир оказался вовсе не таким вкусным, как я ожидал. Он напомнил вкус глины, на зубах почудился скрежет земли. Мне стало противно, и я не сумел проглотить последний глоток, сплюнув на пол.

– А он не испортился? – сморщился я.

– Скир не портится, – хмыкнул Торир. – Время только делает его лучше!

Я ещё раз сплюнул и вытер рукавом язык и бороду.

– Идём, ярл, нам нужно ехать, – позвал Торир, отворяя дверь на улицу.

Мы вышли во двор. Унылое низкое небо висело над крышей, а за земляной оградой усадьбы высилась гора, вершина которой утопала в белом облаке.

Из-за угла с грозным рыком вылетела мохнатая псина и набросилась на меня. Я вздрогнул от неожиданности, но не попятился. Я успел подхватить прислонённую к стене деревянную бадью и ударил пса в распахнутую челюсть. Удар опрокинул зверя на землю. Пёс заскулил, но быстро вскочил на ноги, угрожая окровавленным оскалом. Торир извлёк меч и замахнулся на собаку.

– Уймись, гадина! – выругался он.

Пёс утробно зарычал и отбежал за угол дома.

– Неплохо для мертвеца! – раздался голос из-за моего плеча.

Я обернулся и увидел надвигающегося на меня высокого светловолосого воина.

– Торир, привяжи пса! – указал воин соратнику, а потом обнял меня за плечи. – Бальдр! До конца не верил, что смогу вновь увидеть тебя!

– Ты был мне другом? – я вгляделся в его лицо, стараясь что-нибудь вспомнить. Его немолодое лицо и подёрнутые сединой виски ни о чём мне не говорили. Но всё же я был ошеломлён человеческой близостью, и даже выронил из рук бадью.

– Ах, нет, я был тебе врагом! – рассмеялся воин. – Я – Олав! Ты что и правда ничего не помнишь? Я не решился идти к тебе первым, думал, ты меня ухлопаешь, и лишь потом станешь говорить! И потому послал Торир. Мы любили с тобой повоевать, братец! И я действительно очень сожалел, когда тебя убили!

– Надеюсь все мои враги были похожи на тебя, – усмехнулся я, уперевшись лбом в лоб воина.

Он выпустил меня из объятий.

– Сейчас мы приготовим лошадей и отправимся к конунгу Хёрду, – проговорил Олав. – Он велел привести тебя к нему, когда Йорунн… поднимет тебя.

– Кстати, а где старуха? – Я пошарил глазами по двору. – Не хорошо уйти, не простившись.

– Она спит, и будет спать ещё много дней, – сказал Торир. – Обряд потребовал много сил. Она ведь не старуха, ты знаешь? Йорунн была молода, но договор с Хель, чтобы она отпустила тебя, стоит дорого.

Я растерялся, ноги подкосились, и я уселся на скамью, стоявшую возле крыльца.

– Йорунн была молодой? – удивился я. – И отдала свою молодость за возможность вернуть меня из могилы?