Вера Волховец - Холодное сердце пустыни

Это будет очень неприятная ночь…

– Тебе мало того, что ты не дал мне уйти, да? Заставил наслаждаться твоей компанией и компанией смертного, – сквозь зубы прошипела Мун, – тебе нужно, чтобы я совершенно ненавидела свою жизнь, да?

– А как я иначе выиграю? – осклабился Эльяс. – Ты можешь не спать сегодня, Салли. Заклятие действует до рассвета.

Ну точно, прекрасный выбор. Ночь без сна или ночь, полная мерзких снов.

Ведь смертное тело нуждалось в отдыхе. Завтра к Мансулу должны были приехать гости, их должны были развлекать танцовщицы, и она была в числе них.

– Ты можешь остановить это в любой момент, Салли, – фыркнул Ворон, глядя на Мун с жестоким удовольствием, – просто скажи, что признаешь себя проигравшей. И согласна быть моей.

– Приятных снов, Эльяс, – спокойно и без лишней капли магии произнесла девушка и все-таки двинулась из лаборатории.

– Год – долгий срок, Салли, – эти слова её просто догнали, но она равнодушно дернула плечом. Сейчас губы её изгибались в улыбке, полной предвкушения.

Пусть делает свои мерзости. Ей не впервой. Она уже и не помнила, когда её жизнь протекала спокойно. Один год она выдержит. Выиграет. И этот покровитель падали будет обязан снять с неё проклятие.

А потом – потом она его все-таки убьет. Вызовет на поединок и прикончит. Потому что счет к Эльясу на тот момент наверняка скопится очень длинный. И вряд ли её весы вынесут ему оправдательный приговор.

А сейчас – сейчас нужно все-таки попробовать поспать.

– Дрянь. Думаешь, что можешь просто взять и все отнять у меня?

Эти злые слова, произнесенные прямо в самое ухо, жгли душу, будто яд пустынной хорлы, заставляющий покрываться незаживающими язвами.

Но хуже была только черная шелковая лента, которая сдавливала горло.

Её лента, которую только что выдрали из её волос…

Воздуха не хватало. Горло было будто забито песком. Хотя нет – сейчас именно песок из её рта и носа и сыпался, плотными струями, словно он был её кровью.

А потом лента исчезла.

И сама она упала на пол. Ровно для того, чтобы тут же увидеть черное небо, это шелковое покрывало Мафрея, в мелких складках которого прятались звезды.

Вот только кашлять песком она при этом не перестала. Будто в её груди кроме него ничего и не было…

– Мун, Мун…

Она резко села на чужой постели, в чужом доме и тут же врезалась лбом в лоб склонившейся над ней Падме. Ох-х, Мансул точно не будет рад синяку на лице своей рабыни. Придется что-нибудь соврать. Осталось только придумать что. Ну, или может, конечно, удастся синяк замазать или закрыть? Шайтан, зачем ей такая тонкая кожа, вот скажите на милость?

– Ты кричала, – виновато шепнула Падме, потирая ушибленный лоб.

Мун же тихо вздохнула и поняла, что сердце колотится так, будто она была лошадью и только что промчалась рысью пару фарсов 1 1 Два фарса в переводе на наш – ну, скажем, километров одиннадцать. Прим. авт. .

Иногда у Мун возникало желание поднять глаза к солнечному диску на небесах и спросить что-то вроде: “Великая Шии-Ра, скажи, где были твои глаза, когда ты возносила Эльяса эль Мора в боги? Неужели меньшего ублюдка в пустыне не нашлось?”

Хотя ладно, когда это в богах был хоть кто-то достойный? Даже сама Шии-Ра не была святой и, кажется, сменила уже трех мужей, от каждого родив по троих детей. В этом плане Эльяс был тем самым богом, которого заслуживал Махасар. Ни о ком он не думал, кроме самого себя.

Именно поэтому Сальвадор никогда не мечтала стать богиней. Слишком уж бестолковые богини были ей знакомы. Ей хватало быть “богиней на полставки”. Силы духа было вполне достаточно.

– Прости, что я тебя разбудила, Падме. В часы полных лун меня одерживают духи, – привычно соврала Мун, – ты же знаешь, что я пришла в Турфан без имени и памяти, проклятая духами, поэтому и стала рабыней. Кошмары у меня бывают часто.

– Заварить тебе шину? – спросила Падме. – Я после неё сплю как убитая.

– Нет, не надо, – Мун вздохнула и качнула головой. – Чай с травами мне не поможет. Ложись спать. Я постараюсь больше не будить тебя.

Нет, если бы у неё было время и травы – она бы сама смешала смесь для настоя, смягчающего порчу, но были у Мун очень крепкие сомнения, что Ворон с ней поделится своими запасами трав. Особенно для того, чтобы она избавилась от его же порчи.

Все-таки Падме не повезло только в одном – она была служанкой Эльяса. Он и нанял её чисто для вида, потому что “хорошему чародею положено иметь слуг”. А девушкой Падме была замечательной и очень отзывчивой.