Варвара Озерова - Sophia Isla. Доблесть маленькой души

Дикое отчаяние, которое преследовало ее по пятам, наконец настигло свою цель, а сейчас оно беспощадно, с безумным наслаждением, вгрызалось ей в горло.

Слезы капали ей на руки, нервно обнимающие тело в тщетной надежде успокоить и подбодрить душу. Она не могла простить себе такого непрофессионализма.

« В первый и последний раз », – проговорила она про себя.

Когда живой и щедрый на деликатные подробности рассказ подошел к концу, Виктор почувствовал сильный укол вины за напор, который так бесцеремонно оказал на убитую горем мать. Джульетта же, стоя рядом с мужем, переживала совсем другую волну негативных эмоций.

С полными сочувствия и сострадания глазами, она лишь изредка переводила взгляд с разбитой слезами женщины на свою дочурку и обратно, невольно пытаясь представить, что чувствовала бы она на месте Мии Крафт.

В отличие от своих родителей, Мэри не тратила времени на бесполезное чувство вины и неприкаянный порыв сожаления. Нервно сжав что-то внутри кармана своего выходного платья и порозовев от волнения, она решилась на истинно рыцарский и благородный поступок.

– Миссис Крафт, – обратила на себя внимание девочка, – если вы позволите, врачи на нашей родине могли бы оказать вам должный прием и помочь вашему сыну.

Немного остерегаясь неодобрения со стороны родителей, Мэри поморщилась и в полголоса добавила:

– Я думаю, мы могли бы попытаться вам помочь.

Виктор посмотрел на дочь глазами, полными восхищения. Сейчас он гордился ей как никогда раньше. Поскольку дочь спасла ситуацию и дала возможность искупить свою вину, Виктор крепко ухватился за ее предложение:

– Мэри права, поверьте, у нас лучшие врачи, а деньги для нас не проблема. Да и к тому же…

Но Джульетта неожиданно прервала мужа на полуслове. Она не слышала ничего, кроме звенящего в голове голоса Мии, который вторил ей вот уже добрые пять минут:

«Не проснулся», «Уже не очнется», «Мертв!».

– Примите мои извинения за столь бестактное ведение беседы. Это ужасное несчастье, и мы не имели права вот так ворошить в вашей памяти эту трагедию, прошу извинить нас. – В момент побледнев от стыда и печали, Джульетта сникла и вовсе замолчала.

Выдержав паузу в рамках этикета, Виктор решил спросить то, о чем думали все, но боялись произнести вслух:

– Состояние вашего сына, оно же как-то связано с природной аномалией?

Окончательно придя в себя и вытирая последнюю бегущую по щеке слезинку, Мия откликнулась, в надежде, что продолжение разговора как-то отвлечет ее от падения в бездну своих страхов и кошмаров.

– Точно утверждать мы не беремся, но в то утро и в последующие несколько дней в комнате нашего сына все было покрыто инеем – дышало прохладой. В комнатах других детей было тепло и уютно, и если бы я была местной, то даже не поняла бы, что это иней, – у нас всегда тепло и солнечно, даже в дождливые дни не бывает минусовой температуры. А такой холод было бы трудно не заметить. И это безумное дикое небо!

Стоило лишь отдаленно подумать про черноту, которую источало небо в те дни, как в ту же минуту невидимая освирепевшая длань памяти обрушила свой гнев на несчастную, и она провалилась в бесконечный мрак, которого так сильно боялась.

– Слишком много необъяснимого в один день, – стали последние сказанные Мией слова.

Мэри оставалось только гадать, почему ее щедрое и такое правильное предложение безответно повисло в воздухе. Теперь она так же, как и все остальные, опустилась на самое дно молчаливого бассейна – держась за папин мизинец, она безвольно шагала, погруженная в свои мысли.

Мэри гадала: «Почему Мия не обернулась ко мне, не показала, что слышит?»

Может, это оттого, что она еще слишком мала для столь щедрых и мало зависящих от нее предложений?

Или же все дело в банальном отсутствии веры в спасение: безоблачное будущее бок о бок с самым дорогим ей человеком?

Нагрянувший без каких-либо на то причин дождь застал всех врасплох, мастерски рассредоточивая тишину – привил ей порядок .

Именно это Мие было сейчас необходимо – только дождь мог перекрыть ее собственные мысли, одновременно с тем защищая от дальнейших разговоров с чужаками.

Дождь помог ей не уйти в себя и зацепиться за его вольный ритм, попробовать протанцевать каждую негативную эмоцию к выходу из лабиринта со своими демонами.

Расставшись с туристами, Мия шумно выпустила воздух: наконец-то она идет домой. Но что это незаметное идет вместе с ее тенью?