Джон Норман - Наёмники Гора (ЛП)

Невысокая фигура вырисовывалась на хоне звёздного неба в дверном проёме, сразу за тем, что когда-то было порогом хижины. Она стояла там вполне естественно, как будто по привычке, хотя двери там больше не было. Весь её вид кричал о крайней степени усталости и одиночества. Она что-то держала в руках, отчаянно и нежно прижимая это к груди.

— Вы — разбойник? — спросила она.

— Нет, — ответил я.

— Это — свободная женщина, — прошептала, до того лежавшая на одеялах Фэйка, становясь на колени.

— Прикрой свою наготу, — приказал я, и Фэйка торопливо прижала к себе короткую, грубую тунику.

— Это — мой дом, — сказала женщина.

— Вы хотите, чтобы мы ушли? — осведомился я.

— У Вас есть что-нибудь поесть? — спросила она.

— Немного, — ответил я. — Вы голодны?

— Нет, — сказала она.

— Возможно, ребёнок голоден? — уточнил я.

— Нет, — замотала женщина головой. — У нас много еды.

Я промолчал.

— Я — свободная женщина! — внезапно, жалобно сказала она.

— У нас есть еда, — сообщил я. — Мы воспользовались Вашим домом. Разрешите нам пригласить Вас разделить нашу пищу.

— О, я просила об этом у фургонов, — внезапно зарыдала она. — Для меня это уже не в новинку! Я умоляла! Я стояла на коленях ради корки хлеба. Я дралась с другими женщинами за объедки около дороги.

— Вы не должны выпрашивать в своём собственном доме, — заметил я.

Она начала вздрагивать от рыданий, и из свёртка на её руках послышался тоненький плач. Младенец проснулся. Я очень медленно приблизился к ней, и приоткрыл край пелёнки с головы ребёнка. Из свёртка на меня уставились заплаканные глаза, кажущиеся очень большими на его грязном личике.

— Нас уже сотни, следующих за фургонами, — сообщила женщина. — В эти времена выжить могут только солдаты.

— Ар собирает свои силы, — постарался я успокоить её, — чтобы отразить вторжение захватчиков. Солдаты Коса, и их наемники, независимо от того насколько они многочисленны, не идут ни в какое сравнение с обученными легионами Ара.

— Мой ребёнок голоден, — простонала она. — Какое мне дело до знамён Ара, или Коса?

— У Вас есть спутник? — поинтересовался я.

— Уже не знаю, — всхлипнула женщина.

— А куда подевались Ваши мужчины?

— Их увели, — ответила она. — Тех, кто попытался бежать, догнали и убили. Многих силой заставили служить. Никого не осталось, все ушли.

— Что произошло здесь?

— Фуражиры, — с ненавистью ответила она. — Они пришли в поисках провианта и мужчин для своей армии. Они забрали у нас всё, что смогли увезти, а потом сожгли деревню.

Я понимающе кивнул. Думаю, что приди сюда в качестве фуражиров солдаты Ара, возможно, произошло бы тоже самое.

— Не хотели бы Вы остаться в моём доме на эту ночь? — спросила она.

— Да, спасибо, — поблагодарил я её.

— Разожги костёр, — скомандовал я Фэйке, которая всё так же стояла на коленях в тени стены.

К этому времени, она уже не только натянула на себя тунику, но и замоталась в одеяло. Как только я произнёс свой приказ, рабыня подползла к камням, которыми было обложено кострище, и начала ковыряться в пепле в поисках ещё непогасших углей.

— Я почему-то уверена, что Вы — разбойник, — подозрительно сказала мне женщина.

— Нет, — постарался успокоить её я.

— Значит, Вы — дезертир, — предположила она. — В таком случае, Вам грозит смерть, если Вас найдут.

— Нет, — сказал я. — Я не дезертир.

— Тогда кто Вы? — поинтересовалась она.

— Просто путешественник, — ответил я.

— Какова Ваша каста?

— Цвет моей касты — алый.

— Полагаю, что это правда, — кивнула она. — Кто ещё, кроме таких как Вы, может выжить в эти времена?

Вытащив из своего дорожного мешка ломоть хлеба и немного сушёного, тонкого как бумага мяса, я протянул ей.

— Вот, вот, — напевным голосом проговорила она, вкладывая в рот ребенку хлебные крошки.

— Вода у меня есть, — сказал я, — но нет, ни бульона, ни супа.

— В канавах сейчас достаточно воды, — отмахнулась она. — Вот ещё, вот, мой маленький.

— Почему Вы вернулись? — поинтересовался я.

— Я пришла, проверить, не осталось ли чего съедобного в огородах, — сообщила она, жадно жуя мясо.

— Ну как, нашли что-либо? — спросил я.

— Нет, — ответила она, бросив на меня быстрый опасливый взгляд.

— Возьмите ещё хлеба, — предложил я, протягивая ещё один ломоть на миг заколебавшейся женщине. — Это — подарок, как и Ваше гостеприимство, от свободного мужчины, свободной женщине. Если Вы не примите это, мне будет неудобно.