Михаил Уханов - Выйти из Игры

Прядя в себя, первым делом я попытался остановить кровь. Сдёрнул с верёвки сохнущую там тряпицу и наскоро перемотал свою рану. Повязка получилась не очень, но кровь по крайней мере перестала течь. Затем я опрокинул булькающий котелок прямо в костёр, заливая огонь. Только бегать от лесного пожара мне сейчас не хватало. Наконец я отвязал от дерева овцу и собрался было уходить, как вдруг взгляд упал на лежащие передо мною тела братьев-разбойников. На поясе рыжебородого висел кожаный кошелёк, точно такой же, как и у меня, но явно более туго набитый. Мародёров никто не любит, но какое же это мародёрство? Это же честный лут, военная добыча. Убитому барахло точно ни к чему. Я взялся за кошелёк, но он растворился в воздухе с металлическим перезвоном. В то же мгновение мой собственный кошелёк качнулся на ремне и заметно потяжелел. Вот оно как! Я с интересом поглядел на чернобородого, но второго кошелька не обнаружил. Тесаки убитых мне не понравились, и я решил не брать их. Обойдусь своим клинком, тем более что он неплохо себя показал в разыгравшейся стычке. Я вытер кровь с ножа и сунул его обратно в ножны. Затем подобрал посох и на верёвке потянул упирающуюся овцу к выходу из рощи.

Глава 3.

Пока я добирался до пастуха, спасённая овца довела меня до бешенства. Видимо, умереть под ножом разбойника было мечтой всей её овечьей жизни, а я грубо эти планы нарушил. Спасённая скотина готова была двигаться в любом направлении, кроме нужного. То и дело она отчаянным прыжком пыталась вырвать верёвку из моих рук и удрать обратно в лес. Тащил я её, понятное дело, здоровой рукой, но каждый рывок безмозглой твари отдавался мне в ране всплеском резкой боли. Я уже всерьёз стал обдумывать, не вернуть ли пастуху его любимицу разделанной по частям, сославшись на то, что именно в таком виде обнаружил её у разбойников. Но, на овечье счастье, любая дорога рано или поздно кончается. Послышался лай собак, и мы вышли к стаду.

– Долли, радость моя, ты вернулась! – завопил пастух и двинулся к нам. Овца тут же перестала вырываться и, гордо вскинув хвост, словно призовая кобыла на скачках, лёгкой рысцой поскакала к стаду. Насыпав прямо передо мной на прощанье хорошую кучку катышков помёта.

– Храбрый юноша, даже не знаю, чем тебя отблагодарить! – наконец обратил на меня внимание пастух. – Я вижу, ты ранен, позволь я помогу тебе!

Я шагнул было навстречу, но тут раздался уже привычный лай и из-за стада вывернулись две слишком хорошо мне знакомые псины. О чёрт, опять то же самое! Я с мученическим стоном вскинул посох, готовясь к очередному растерзанию. Но пастух резко свистнул и собаки, прекратив лаять, развернулись и спокойно ушли к овцам, мгновенно затерявшись среди них.

– Не бойся моих собак, добрый путник! Они страшны только для тех, кто угрожает моим овечкам. Для всех остальных они не опасны. Но я вижу, ты ранен. Позволь, я помогу тебе.

Ага, совсем не опасны. Просто загрызут и успокоятся. Чем я таким страшным твоим овцам угрожал, что меня раз двадцать в клочья порвали за одну только ночь? И как у тебя эти бородатые увальни смогли овцу утащить, при таких-то сторожах? Впрочем, говорить это пастуху я не стал, понимая, что НПС ничего не ответит. Просто не поймёт, о чём это я.

Старик тем временем ловко размотал и брезгливо откинул в сторону окровавленную тряпку, которой я наскоро перетянул пострадавшее плечо. С лёгким треском оторвался от раны присохший рукав. Кровь потекла было шустрее, но пастух уже поливал рану водой из кожаной фляги, висевшей у него на ремне через плечо. Сотни мелких ледяных иголочек впились мне в руку. Я вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли.

– Потерпи, храбрый юноша, сейчас тебе станет легче! – уверенно заявил овечий пастырь.

Кровь действительно быстро перестала течь. Я ожидал, что теперь пастух поможет мне перебинтовать рану начисто и уже прикидывал, каким из рукавов мне лучше пожертвовать для перевязки. Но старец вместо этого снял свою флягу и предложил её мне.

– Это вода из волшебного источника! – гордо заявил он. – Она придаёт сил, утешает горести и излечивает раны.

Я отхлебнул из фляги. Вода оказалась на удивление вкусной и главное, прохладной, хотя вроде плескалась полдня во фляге на самом солнцепёке. Ух, вкуснотища! Не знаю, насколько она волшебная, но сил у меня точно прибавилось. Я с удовольствием сделал ещё пару глотков и чуть не поперхнулся от неожиданности, когда возникшая над моей головой зелёная полоска засияла золотым сиянием и вернулась к прежней длине. Теперь я рассмотрел её более явственно. Полоска, точнее шкала, была разбита на небольшие отрезки. Разбойничий удар снял с меня четыре единицы здоровья, но отведав воды, я полностью восстановил потери. Рана на руке быстро исчезла, осталась лишь тонкая белая ниточка шрама. Более того, с рукава прямо на моих глазах стали исчезать кровавые пятна. Вскоре, к полному моему обалдению, они пропали полностью, даже разреза от ножа на ткани не осталось. Признаю, вода действительно волшебная. Я вспомнил склад дырявых носков на стуле в моей городской квартире. Там их понемногу скопилась целая куча, лежат и ждут, когда я наконец соблаговолю их зашить или выкинуть. Вот бы мне там такую фляжечку. Сразу все проблемы решу, и со штопкой, и со стиркой. Мечты холостяка! Вот только дырявые носки там, а я здесь.