Антон Сенин - Ева. Грани миров

– Он ничего не знает, – дрожащим голосом сквозь зубы выдавил Ник, – Он ничего не знает.

Насладившись вдоволь мучениями Алекса, высокий решительно подошел к Нику, замахнулся и со всей силы приложился кулаком к лицу. От удара голова молодого человека дернулась и повисла на шее, а длинные волосы вновь разбросали разноцветные капли.

– Только не отключайся, у нас еще куча дел, – высокий глубоко вдохнул, замахнулся и снова ударил Ника по голове. Следующий удар пришелся в плечо, следующий по шее, и снова по голове. После очередного удара Ник вместе со стулом наклонился и упал на яркое, безликое покрытие.

– Мне кажется, твой друг такой же, как и ты – заговорщик. Правила, правила, орешь тут о правилах. А знаешь, о чем правило номер пять? – высокий присел на корточки.

– Запрет сговора, – Ник попытался поднять голову, но она не поднималась.

– Какой умный, поглядите-ка. Вы заговорщики, а моя задача не допустить заговор. Только вот незадача, серый дом – храм закона, там я должен быть сдержан, должен стелиться перед такими, как вы, любезничать. Для решения, как бы сказать, деликатных задач и существуют подобные места. Здесь, как ты уже догадался своим светлым умом, закона нет!

– В одном месте закон торжествует, в другом попирается. Как это удобно, как это всегда было удобно. История, которую вы так боитесь, наполнена подобными удобствами, – язвительно заметил Ник, левая половина лица которого опухла и кровоточила. Глубоко и часто дыша, он опустил голову и прижал к полу, – Хм, как интересно, как интересно.

– Итак, где находится Ант …, – завел знакомую пластинку высокий, но Ник его уже не слушал. Он широко открыл глаза и, перебив, спросил, – А что на этот вопрос скажет Марк?

– Марк?! – опешил высокий.

– Марк! Марк! Давай, скажи ему, где Ант! – закричал Ник, вырываясь. Сковавшая пленника веревка ослабла, Ник освободил сначала одну руку, затем вторую и потянулся к ногам. Высокий отступил, пребывая в недоумении, он наблюдал происходящее и не верил своим глазам. Освободившийся пленник, вскочил на ноги и побежал в пустоту. Пробежав пять шагов, Ник остановился, протянул руку, схватил что-то невидимое и потянул на себя. Идеально белое, бесконечное пространство расступилось, а свет разрезала темная полоса. Это была дверь, та самая аналоговая дверь коморки Марка, которая, издав знакомый скрип, отворилась. Черное прямоугольное пятно дверного проема выглядело раной на белоснежном теле текстуры. За дверью стоял ошарашенный Марк.

– Марк, ну зачем, – обратился из последних сил Ник, и не успел договорить, как почувствовал сильный удар по затылку. От удара тело пронзил ток, оно пошатнулось и рухнуло без сознания.

Текстура потемнела, поплыла в незримую центральную точку и, образовав огромный белый шар, схлопнулась. Глаза, пришедшего в сознание Алекса, наполнились страхом. Вместо высокого хранителя в центре подвала Марка стоял крепкий парень в серых испачканных брюках и клетчатой рубахе, а лишенный чувств Ник, валялся у дери на полу. В дверном проеме стоял невысокий, упитанный парень с кучерявыми волосами, чьи стеклянные глаза не выражали ничего, кроме испуга.

– Марк, их завербовали, я точно знаю. Ева всех и всегда вербует! – кричал клетчатый и тыкал пальцем то в Ника, то в Алекса.

– Да заткнись ты, наконец, – прошептал Марк, – Как он это сделал? Сначала он позвал меня по имени, а потом безошибочно нашел дверь. Просто встал и нашел. Это невозможно.

– Это все ее фокусы, ее проделки. Марк, это ошибка, он нас погубит!

– Или возвысит, – Марк обратился к Нику, – То место, где ты только что был называется «ноль». Это самая сложная из возможных текстур. Реальность легко поправить, ее можно нарисовать или дорисовать, а вот стереть практически невозможно. Ник, никто и никогда не разгадывал ноль. Как тебе это удалось?

– Запах, Марк, запах. Здесь воняет сыростью. Я никогда и ни с чем его не перепутаю.

– Но текстура исключает запахи …

– Только не этот. Он витал в воздухе с самого начала, но был не ярок. Когда этот меня ударил, я оказался на полу. Вот тут-то я все и понял, запах сырости меня пронзил.

– А как нашел дверь?

– Я не знаю. Возможно, от боли или испуга, – Ник кивнул в сторону клетчатого, – А потом все как-то само собой. Сначала я увидел предметы их очертания, потом появились цвета, после проступил объем.

– Вот это да! Отвяжи этого, – скомандовал Марк клетчатому и показал на Алекса, – Поднимайся, Ник. Значит запах. Красота и погибель в деталях. Сначала ты видел оружие в руках Анта, и не забыл, потом видел Куб и тоже не забыл, теперь без труда сломал ноль, и, думаю, это воспоминание станет одним из любимых. Как интересно. Кто же ты, Ник, и что случилось в сером доме? Почему они тебя отпустили?!