Павел Полоз - Колодец бесконечности. Цена таланта

Первое происшествие Джеймс запомнил надолго, оно случилось, когда Малкольму исполнилось полтора года. Мальчик случайно опрокинул на себя небольшую кастрюльку с кипящим молоком. Никто не знает, как он выбрался из кроватки и, как попал на кухню. Джеймс видел только последствия.

Все произошло, когда он работал в своем кабинете. Звон посуды и пронзительный визг ребенка наполнили дом.

Джеймс вбежал на кухню и увидел Малкольма, который стоял в луже разлитого молока. Рядом лежал маленький стульчик. Левая рука ребенка, левая сторона груди и левая нога, светились тусклым светом. Под ногами мальчика лежала, какая-то тряпка.

Джеймс посмотрел на сына и присел рядом с ним. Свечение быстро прекратилось. Малкольм шмыгнул носом и плюхнулся голой попкой на пол. Как ни в чем не бывало, он поднял обеими руками тряпку и показал отцу. Джеймс покрылся испариной. Его сын держал в руках лоскуты собственной кожи, которые с хрустом, быстро усыхали. Еще мгновение и на пол упали сухие бесформенные обрывки.

Джеймс встал и поднял сына на руки. Тот обнял отца за шею.

– Горяте моко, – пролепетал он. – Бона.

От ожогов не осталось и следа. Розовая, румяная, как будто только что из сауны, кожа мальчика дышала здоровьем. Джеймс отнес сына в кровать и вернулся на кухню, чтобы убраться. За этим занятием его застала жена.

– Что произошло? – спросила она. – Почему молоко на полу?

– Ты не поверишь!

Он прятал в мусорный пакет сухие, ломающиеся в руках, лоскуты и думал, как рассказать ей о том, что произошло. Потом плюнул и выложил все. Выслушав мужа, Оливия долго молчала, перебирая столовые приборы.

– Он ведь никогда не болел, – произнесла она. – Если вдруг заболевала Джиллиан, я молила бога, чтобы они не заболели одновременно. Когда она выздоравливала, я не обращала внимания на то, что болезнь, вроде бы заразная, обошла Мэла стороной.

– Да, – добавил Джеймс. – Пять месяцев назад, помнишь, мы слегли с гриппом. Он только спал и просил есть. Я тогда подумал, какой стойкий оловянный солдатик нам достался.

– Ты же врач! – удивилась Оливия.

– И? – не понял он.

– Ты хотя бы раз брал у него кровь на анализы?

– Ребенок не кашляет, играет, как заводной, хорошо ест и спит. Я не считал, что это необходимо.

Джеймс Стоун лукавил. Он при первой возможности взял у сына кровь. Но, отдавать кому-то ее на анализ он не стал, а договорился с лабораторией и сделал тесты сам. Первые результаты его поставили в тупик. Повторный анализ дал тот же результат – его приемный сын имеет высокие регенеративные способности. Еще несколько странных результатов, уже пугали Джеймса. Он уничтожил их сразу, вместе с образцами крови.

Впервые в жизни, он не хотел копать глубже. Он боялся, что если продолжит исследования, результаты могут случайно попасть не в те руки и его сын станет “Объектом Х” . Работая на правительство, он знал всю кухню изнутри. Джеймс давно ушел со службы, работал врачом в маленьком городе и радовался жизни.

Когда жена задала неудобный вопрос, он с готовностью выпалил заранее заготовленную фразу. Но, теперь, Оливия смотрела на супруга с вызовом.

– Конечно, в свете новых данных… – начал он.

– Ты не на службе, Джеймс, – перебила его жена. – У нас есть дочь! Наша дочь!

– Малкольм, тоже наш сын… – пытался, возразить он.

– И я хочу точно знать, что ей ничто не угрожает! – оборвала мужа Оливия.

Джеймс кивал в знак согласия и думал, что можно рассказать жене и не напугать ее, а что нет. Вскоре, выбрав удобный момент, он рассказал Оливии, что Малкольм может быстро заживлять свои раны. Но самое главное – их сын не опасен. Конечно, если в будущем мальчик как-то себя проявит, Джеймс, обещал проследить и все рассказать жене.

Оливия успокоилась – она верила мужу. Жизнь в доме Стоунов снова потекла своим чередом. Они привыкли, что их сын не болеет, а порезы и ссадины на нем заживают так быстро, что иногда и сам Малкольм их не замечал.

Как бы там ни было, Джеймс продолжал ждать сюрпризов от сына. Он понимал, что странные способности Малкольма могут расцвести бурным цветом – гормональные изменения придуманы природой не просто так. Он наблюдал, как растут его дети, и в тайне надеялся, что все-таки ошибается.

Очередное происшествие, которое отложилось в памяти Джеймса, произошло прекрасным, летним днем.

Он вынес в садик за домом высокий и просторный манеж для детей. Посадив в него Малкольма и Джиллиан, он ушел на кухню. Сквозь широкое окно кухни хорошо просматривался весь задний двор дома, что позволяло Джеймсу наблюдать за детьми, пока он нарезал овощи для салата.