Татьяна Богатырева - Последний Ковчег [litres]

Туда же направились Саша с отцом, вернее не совсем туда, а просто домой. Объясниться с матерью Саша отказалась просто потому, что не знала, как это сделать. Но со стороны, возможно, выглядело, что она очень зла и обижена на Олимпию. Это было не так. Дело в том, что Саша была почти в таком же полушоковом состоянии, проще говоря, ступоре, как какие-то сутки назад ее потерянный брат. Она никак не могла уместить в голове все произошедшие за последние дни события, начиная с того, что она Капитану (мертвому Капитану!) – кто? – назовем это родственница, ее отец ей на самом деле не отец, мать – совершенно не та мать, о которой рассказывал отец (теперь не отец), а незнакомая тетка, заканчивая чуть не случившейся массовой резней из-за того, что Капитан (который родственник ) мертв; ну и тем, что урод, сдавший ее ( по ошибке ) в медотсек, который, оказывается, теперь еще и ее брат , информировал ее о том, что Двигатель почти развалился и скоро всем им конец , но его послушать, так якобы все будет хорошо.

Из-за такой усиленной работы мозга со стороны казалось, что она отрешенно и мирно ступает, не разбирая дороги, к себе домой, в родные трюмовые пенаты, совершенно ничего при этом не чувствуя и не печалясь ни о чем.

Папа что-то говорил. Говорил он что-то не Саше, а Геку, который тоже шел с ними, непонятно зачем. Гек был совершенно бешеный, и Саша не понимала, как к нему относиться. Она вообще не понимала, как относиться к чему-либо или кому-либо на данный момент. Она опустила голову и посмотрела на дурацкий самодельный браслет – подарок Дуга и остальных, – который все это время болтался у нее на руке, и вдруг поняла одно: в каюту она не хочет, несмотря на общее распоряжение Проверок, а хочет к Дугу и Еве, и вообще.

В каюте до кучи обнаружились и Старый Том, и Дугова и Евина мама, и, если суммировать, народу там было столько, что яблоку негде упасть.

Саша вдруг осознала, что Лота нигде нет. Ее аж затошнило от этой мысли, вернее от последовавшего за мыслью страха. Вдруг с ним что-то случилось? Вдруг он мертв? Она обернулась к Дугу и тут же скривилась, не скрывая отвращения, – Елена уже успела протиснуться сквозь толпу и повиснуть у него на шее в радостном приветствии. Если бы Саша посмотрела на брата, то увидела бы, что Гек взирает на них с точно таким же выражением лица. Но она не обернулась, в каюте было слишком тесно, и к тому же ей и в голову не приходила такая мысль.

Когда шум и волнение в каюте немного поутихли, выяснилось, что в архив берут только Елену и Еву. Шататься по трюму было запрещено, все обязаны были мирно сидеть по каютам и ждать объявления о возобновлении трудового дня. Так что выбор был невелик – или оставайся здесь, или топай в папину (теперь этот человек вроде как не отец и неясно, как его вообще называть, какое правильно подобрать слово, чтобы он еще больше не расстроился, – по имени звать? или как?) каюту. Саша решила остаться здесь, с Дугом, с ним все равно как-то спокойнее.

Они сидели на койке Евы как три истукана: Гектор, Дуг и Саша посередине. Молчали тягостно и долго. Саше хотелось о многом рассказать другу, но из-за Гектора не получалось. Возможно, у Дуга были в тот момент схожие чувства, а может и нет, теперь у него есть замечательный друг Елена. И Еву опять забрали, Ева ушла… Она бы придумала, что делать и как всем помириться поскорее.

Неожиданно Гек выпал из привычного своего оцепенения и разразился страшной речью о том, что это Дуг во всем виноват. Вообще во всем, начиная с убийства Капитана, заканчивая поломкой Двигателя, – что уже, конечно, совершенно точно было чересчур, но Гек видел здесь прямую причинно-следственную связь, о чем и поспешил объявить во всеуслышание.

Он кричал, что не дураки Корабль строили, вернее, конечно, дураки, но не совсем конченые, потому что проплыли же они как-то целых двадцать лет и еще плыли бы и плыли, если бы Дуг не вздумал лезть непонятно куда во имя непонятно чего и расшатывать тем самым хрупкую экосистему сомнительных, но худо-бедно работающих человеческих взаимоотношений внутри Корабля. И все бы ладно, это все еще бы ничего, но Дуг, Дуг посмел втянуть в весь этот неописуемый кошмар Елену, его, Гектора, прекрасную драгоценную Елену.

Саша вздохнула. И этот туда же. Далась им всем их распрекрасная Елена. Она хотела было пошутить, что чего уж тут так Гектору кипятиться, сестру вот зато нашел, но не стала ввязываться, стараясь по возможности сохранять равновесие в сидячем положении между двух парней, которые, очевидно, не держи она их под локти, очень хотели вскочить и как следует разобраться уже стоя.