Бриттни Моррис - Человек-Паук. Майлз Моралес. Крылья ярости [litres]

– Сегодня приходил помочь Ганке, а когда уходил, перепутал рюкзаки.

Беру рюкзак, открываю и показываю Питеру лежащие внутри комиксы.

– Но ничего страшного! – тараторю я, видя, как Питер рассерженно кладет руку себе на лоб. – Ганке бывает только в двух местах: у родителей и в общежитии. Я уверен, у родителей он рюкзак не оставит, ведь завтра на учебу, поэтому рюкзак точно у нас в комнате. Сегодня же заберу.

Питер шумно выдыхает. Надеюсь, с облегчением.

– Ну ладно, – говорит он. – Вроде бы неплохой план. Но без твоих сил быстро добраться до Бруклина не так легко. Хочешь, я вместо тебя?…

– Нет! – резко возражаю я. – Ведь это моя вина. Моя ошибка. Дай мне самому ее исправить. Хорошо?

Оказаться подозреваемым в ограблении может любой, кто объявится не в том месте и не в то время. Но вот забыть о самой главной своей вещи – костюме Человека-Паука – и случайно позволить соседу по комнате ее увезти? Так нельзя. Мне было бы стыдно забыть дома форму рабочего «Бургер Кинга», что уж говорить о… ну, костюме… Человека-Паука .

– Ладно, – соглашается Питер, похлопав меня по плечу. – Это мне в тебе и нравится, Майлз. Чувство ответственности. Только… знаешь… постарайся не попадать не в то место и не в то время?…

Он снова смотрит на полицейского, который занят арестом на этот раз настоящего преступника. Однако что-то в голосе Питера на этот раз кажется чужим и странным – по крайней мере, мне. Я ведь старался помешать преступлению. Разве не этим мы должны заниматься? А он говорит не оказываться не в том месте не в то время?

Я же Человек-Паук! Это главные занятия в моей жизни. Но без костюма нельзя. Чувствую, как внутри поднимается волна возмущения. Так не должно быть. Что же мне делать?

– Будь я в костюме, мне бы только обрадовались, – угрюмо говорю я и тут же жалею. Звучит, будто я капризный мальчишка-нытик, а я рассчитывал совсем на другое впечатление. – Просто… я очень сильно расстроился.

Питер вздыхает.

– Знаю, – говорит он, снова кладя мне руку на плечо и заглядывая в глаза. – В этот раз нам просто не повезло. Вы с тем парнем очень похожи, даже одеждой. Не злись на офицера Купера, хорошо? Он просто ошибся.

То есть, по сути, Питер говорит, что если бы я выглядел иначе – например как он , то и мне бы в ту минуту были рады. Я закипаю от злости, но решаю пока сосредоточиться на возвращении костюма.

– Пора, – бормочу я, отхожу от Питера и иду по переулку в сторону 116-й улицы, где можно сесть на нужную электричку.

– Майлз! – окликает меня Питер. Но сейчас я не в состоянии вести беседы. Слишком много всего. Предполагается, что я супергерой, но как им быть, если во мне видят злодея только из-за цвета кожи? Я бегу по улице, сворачиваю за угол, не думая о том, как легко меня принять за преступника, который «что-то украл» и пытается скрыться, и на глазах у меня опять выступают слезы.

– Прости, папа, – шепчу я, добравшись до станции и сбежав по ступенькам в темное царство вонючих испарений и застаревшей грязи. – Я пытался.

НАШЕ общежитие находится прямо в центре Бруклина, всего в паре кварталов от Бруклинской академии «Вижнс». Комната у нас маленькая, но это наш дом. Ну, второй дом, скажем так. Я долго считал, что моим единственным домом будет родительский, даже когда переехал в общежитие. Сначала было странно, просто как-то иначе. Холодно и не по-домашнему. Хорошо, еще не как в тюремной камере. Но потом, после нескольких вечеров за домашними заданиями, лапшой быстрого приготовления, фильмами и болтовней ни о чем с Ганке, это место перестало казаться мне таким уж необжитым. А теперь… Теперь здесь привычнее, чем дома у бабушки.

По крайней мере, пока.

От бабули сюда долго добираться, около часа. На паутине – в два раза быстрее. Но костюма у меня сейчас нет, я просто Майлз, парень, который пересел с одной электрички на другую и едет в наушниках с телефоном в руках. Я стараюсь не качать головой в такт, но песня играет отличная . Закрываю глаза. Мне чудится, как я лежу на кровати, и каждый такт кажется ярким всполохом. В комнате темно, и я представляю себе, как ее заливает сверканием диско-шара, которые появляются и исчезают, вторя битам, а я от души танцую. Я будто и правда оказался в своей комнате, по крайней мере в своих фантазиях.

Но это чувство быстро тает.