Генри Олди - Всё бывает [СИ litres]

– Да, госпожа.

Я был рад сменить тему. Слышать такое от жены? «Зубы сточились, клыки выпали…» Будь я ванактом и супругом, я бы покончил с собой, узнав, что говорит обо мне мать моего сына. Нет, я бы убил ее. Нет, я бы… Не знаю, что бы я сделал, но что-то сделал бы.

– Причина вторая состоит в том, – луна качнулась в небе, – что Мегапент сидит в Аргосе не на троне. Будь все так просто, он давно бы лишился трона. В Аргосе не любят трусов, но любят царские венцы. Да и вне Аргоса нашлось бы много желающих забрать кость у одряхлевшей собаки.

– На чем же он сидит, госпожа?

– На копьях.

– На копьях? На них невозможно усидеть! Они острые!

– Ты мало знаешь жизнь. Копья – лучшая опора для владыки. Мой муж сидит на копьях ликийских воинов, которых прислал мой отец. Давным-давно, когда ты еще не родился на свет, мой хитроумный свекор Пройт явился к моему деду Иобату в Ликию. Изгнанник, как ты, он предложил деду свои услуги. Дед видел людей насквозь. Он понимал, что Пройт – не лучший человек под небесами. Но тот, кто с юности враждовал с родным братом за власть в Арголиде, может быть полезен…

Враждовал с родным братом… Я вспомнил слова красавчика Анаксагора: «Жаль, у меня нет братьев. Только отец.» Лихорадочный румянец, блеск глаз. Что ты задумал, Анаксагор? Чего хочешь от меня? «В Аргосе не любят трусов, но любят царские венцы…»

Неужели ванакту Мегапенту следует бояться собственного сына?!

– Мой дед предоставил в распоряжение Пройта целую армию. Ликийские копья не вернули изгнаннику аргосский трон, но позволили закрепиться в Арголиде. Аргос Пройту вернул Персей, великий Персей, будь он проклят, но это уже другая история.

– Будь он проклят?

Я не поверил своим ушам.

– У тебя были плохие учителя, юноша? Или ты прогуливал занятия, сбегая на море? Персей вернул Пройту власть в Аргосе, чтобы вскоре убить Пройта, не объясняя причин. О, Персей! Непобедимый сын Зевса! Одной рукой он дает, другой забирает. Трон, еще не остывший от прежнего ванакта, он передал Мегапенту, сыну Пройта. И мой муж принял подачку! Я в те дни уже была его женой – хитрец Пройт решил женить сына на ликийке. Мой дед состарился и умер, но Ликией правил мой отец, Иобат Второй. Он не отказал просителю в дочери для его сына. Впрочем, хватит!

Она хлопнула меня ладонью по плечу:

– Ты не ученик, а я не учитель. Все, что тебе следует знать, так это то, что я ликийка царского рода. Это и есть вторая причина, по которой мой муж закрывает глаза на мои вольности.

– Копья! – догадался я. – Ты, госпожа, это ликийские копья!

– О, ты знаешь, как польстить женщине! Копьями меня еще никто не называл. Да, я копья, а еще я Сфенебея, дочь Антии. У нас ведут род по материнской линии. Спроси ликийца о его родословной, и он перечислит всех женщин в семье: мать, бабушку, прабабушку…

Дети, подумал я. При таких вольностях, какие позволяет себе Сфенебея, без детей не обойтись. Без внебрачных ублюдков, лишенных наследства, места в доме, любви отца, который им не отец, а всего лишь муж матери… Стыд ожег меня плетью. А я, я сам? Разве был я лишен отцовской любви? Заботы человека, который был всего лишь мужем моей матери? Матери, не выносившей меня во чреве своем?

– Наследство в ликийских семьях оставляют дочерям, – Сфенебея опять читала мои мысли. – Если свободная женщина зачинает дитя от раба, ребенок родится свободным. Если же у рабыни-наложницы рождается сын – чьим бы сыном он ни был, хоть царя, он будет рабом. Этот закон мои предки принесли в Ликию с Крита, переплыв море и подавив сопротивление местных царьков. Ты позволишь мне прилечь?

– Что? Это твой дворец, госпожа!

– Это мой дворец, но твои покои. А у меня устала спина. Возраст, как ни горько в этом признаваться. Сидеть на краю ложа утомительно, особенно если твой собеседник лежит…

Я попытался вскочить, но толчок в грудь опрокинул меня.

– Лежи, не прыгай, лягушонок. Прилягу и я. Успокойся, Гидра не станет посягать на твою невинность. Уйди я от тебя раньше обычного, и по дворцу разнесутся сплетни. Оно нам надо?

Она легла рядом, устроившись поверх покрывала.

Во дворце ванакта не чтут Геру, мысленно повторил я. Ты не прав, многомудрый странник. Во дворце чтут Геру – властную Геру, хитроумную Геру, мятежницу Геру. Ту, которая помнит, что она не только жена, но и старшая сестра могучего Зевса.

«Зевс ослабел, – заявила Гера. – Раньше ему не требовался отдых перед новым сражением. Раньше он мог одержать две победы за ночь и приступить к третьей, даже не переведя дух. А сейчас? Сами видите, бессмертные. Хорошо, нас он ни во что не ставит. Так было всегда, мы привыкли. Но и сам он уже не тот, что раньше. Нам нужен новый владыка богов!»