Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

– Шасы никогда не носят оружие…

– Мы против насилия.

– …но при этом продают оружие.

– Это всего лишь бизнес.

– Всего лишь бизнес, – повторил Клопицкий. – Вы говорите, что продажа оружия – «всего лишь бизнес», и считаете, что кровь, пролитая проданным оружием, не падает на вас.

Семья Лисс не занималась торговлей, Фахир и целая шеренга его предков специализировались на юриспруденции, но девушка была шасой и знала правильный ответ:

– Мы даём клиентам то, что им нужно.

– И ты собираешься действовать в привычной парадигме. – Голос Клопицкого стал неожиданно мягок. – Ты станешь моей ученицей и начнёшь создавать артефакты для своих молодых сверстников – энергичных и романтичных, у которых нет принципиального семейного отвращения к насилию и которые не понимают, что могут потерять, начав играть в эти игры.

– Если Внутренняя Агема меня возьмёт, я буду наказана наравне со всеми.

– Безусловно, – согласился Тыжеумер.

– Я рискую так же, как те ребята, которым предназначены артефакты.

– Разумеется.

– В таком случае о каком вступительном экзамене идёт речь?

– О важном.

Клопицкий толкнул дверь и предложил девушке войти первой. Лисс колебалась недолго, поняла, что не будет ни злой шутки, ни угрозы. Поняла, что будет нечто похуже, но всё равно вошла и вздрогнула, увидев сидящего в стеклянном кубе вампира. Уродливого коротышку с большими ушами и глазами навыкате. Судя по тому, что из-под его тонких губ торчали иглы , вампир испытывал сводящую с ума жажду .

– Этого дикого кровососа я поймал во время большой атаки вампиров на Москву, – рассказал Лёня. Он остановился позади девушки, прислонился спиной к стене и сложил на груди руки. Киви устроился на левом плече хозяина и молчал, не желая влезать в серьёзный разговор. – Вампир очень голоден, поскольку я не мог… да и не собирался его кормить, если честно. Я говорю, чтобы ты поняла: вампир умирает.

Кровосос ощерился, показав торчащие иглы во всей красе, и Лисс увидела в его глазах безумие. До смерти вампиру было далеко, а вот сумасшествие подступало, и скоро, очень скоро он начнёт грызть себя.

Ночных охотников в Городе не любили. Боялись, конечно, зная, что между собой вампиры называют остальных разумных пищей , но справляться с ними умели. И не любили. Но сейчас, увидев безнадёжно запертого кровососа, Лисс ощутила нечто вроде… Да нет, к чему скрывать? Лисс ощутила самую настоящую жалость.

А может – жалость к себе, поскольку догадалась, зачем Клопицкий привёл её в подвал.

– Ты хочешь создавать для своих друзей боевые артефакты, которыми они будут сражаться и проливать кровь – свою и чужую. Ты готова принять кару Альянса – если тебя поймают, но я хочу, чтобы ты узнала, что значит проливать кровь.

– Зачем? – прошептала Лисс.

– Чтобы быть со своими друзьями на равных, – объяснил Тыжеумер. – С теми, кого ты отправишь убивать. И, возможно, умирать.

– А если я откажусь?

– Ты провалишь вступительный экзамен.

На глазах Лисс выступили слёзы, но она не пыталась разжалобить Клопицкого – понимала, что бесполезно. Она просто растерялась. Направляясь в подвал, девушка почему-то решила, что сумела убедить Тыжеумера помочь, что замысел удался, и «вступительный экзамен» стал для неё настоящим шоком.

– Ты ведь знаешь, что солнечный свет губителен для вампиров? – Ответа Лёня не ждал. – Если посмотришь на потолок, то увидишь, что на моего пленника направлены три мощные лампы. Сейчас – выключенные. – Пауза. – Это «протуберанцы», артефакты, дающие поток настоящего солнечного света. Три лампы такой мощности расплавят кровососа меньше чем за минуту. Будет грязно, конечно, но у меня есть хороший голем-уборщик.

– Я не могу, – выдохнула девушка.

– Тебе даже не придётся читать активирующее заклинание – как твоим друзьям с артефактами. Достаточно надавить на клавишу включателя.

– Почему ты так жесток со мной?

– Ты знаешь почему, – очень ровным голосом ответил Клопицкий. На девушку он не смотрел – только на кровососа. – Ты собралась на войну, но хочешь остаться чистой. Я считаю, что это неправильная позиция, Лиссет Кумар. Извини.

Не разжалобить. Не уговорить. Решение принято, и решение не спонтанное – принципиальное. Можно, конечно, обратиться к другому артефактору, но у Клопицкого было два неоспоримых преимущества: хорошо оборудованная база и независимость – Лисс точно знала, что Лёня не связан с Альянсом. Два этих факта вкупе с гениальностью Тыжеумера превращали его в идеального учителя. Который выставил неприемлемое условие.