Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

– Я приехала поговорить.

– Если ты знаешь, что я не работаю, о чём собралась говорить?

– О том, почему ты не работаешь.

– Настроения нет. – Клопицкий посмотрел на свой портрет, вздохнул и сообщил: – Скоро зима.

Оспаривать это заявление девушка не стала.

– Зачем ты принесла сюда мою любимую картину?

– Хотела украсть.

– Она зачарована от кражи. Из дома её не вынести.

– А в мусорном ведре?

– Гм… об этом я не подумал. – Лёня почесал за ухом и неожиданно выдал: – Пожалуй, ты мне нравишься.

– Меня зовут Лиссет Кумар, – мгновенно сообщила девушка, поняв, что пора брать быка за рога.

– Ну, то, что ты Кумар, было очевидно, – произнёс знакомый голос.

Лисс вздрогнула – она успела забыть о существовании невидимки, а через мгновение вздрогнула ещё раз – на плечо Тыжеумера плавно опустился крупный белый попугай.

– Почему не Томба? – спросил у него Лёня.

– Сам посуди, какая она Томба? – Попугай удивлённо покосился на Клопицкого и принялся чистить клювом грудь. Но прервался, поднял голову и добавил: – И не Хамзи тоже.

Лисс тихонько вздохнула.

– Он хочет сказать, что ты – шаса, и это всем очевидно, – произнёс Тыжеумер.

– Я хотел сказать то, что сказал, – обиженно проворчала птица.

– Тоже артефакт? – ехидно осведомилась девушка.

– Ты ещё скажи – чучело, – хмыкнул Клопицкий.

– В моей картине мира чучелом является всё, что не покрыто перьями, – гордо заявил попугай.

– Заткнись.

– Сам заткнись.

– Вы всегда так общаетесь?

– Привыкай, – посоветовал Клопицкий.

– Привыкай, – посоветовала птица.

– Зачем? – удивилась Лисс.

– Ты ведь к нам пришла, значит, тебе что-то нужно. А раз тебе что-то нужно – ты не уйдёшь. А значит, привыкай к тому, как мы тут общаемся.

Попугай подумал и поднял хохол, подтверждая слова хозяина.

– Зачем привыкать? – не поняла девушка.

– Затем, что мы не станем общаться иначе.

– Почему?

– Не видим необходимости, – сообщил попугай. – Кстати, ты не попросила меня представиться.

– А должна была?

– Тебя не учили хорошим манерам?

– Меня? – возмутилась Лисс. – Разве это я пряталась под мороком и шутила шутки с одинокой несчастной девушкой?

– Это ты несчастная?! Ты на себя в зеркало посмотри: лыбишься в тридцать два зуба и круги под глазами!

– Не твоё дело! – Лисс слегка порозовела и бросила взгляд на Тыжеумера.

– Раньше у меня был голем, но он погиб, и теперь мою скуку разгоняет это животное.

– Птица, – поправила Лёню птица.

– Зовут это животное Киви.

– Но я совсем не овощ.

– Постарайся не обращать на него внимания.

– Хозяин – большой шутник, – высказался попугай, внимательно разглядывая Клопицкого, после чего вновь повернул клюв к девушке: – Ты уже уходишь?

– И не подумаю.

– Я плохо тебя довёл?

– Мотай в гнездо, кукушка, нам с твоим хозяином нужно кое-что обсудить.

– Все знают, как выгнать шаса, но никто и никогда не применял своё знание на практике, – задумчиво протянул Тыжеумер.

– Да, она мне тоже, пожалуй, нравится, – сообщила ему птица. – До добра она нас точно не доведёт.

– Откуда у нас добро?

– Тоже верно.

Клопицкий кивнул девушке, показывая, что нужно следовать за ним, повернулся и прошёл в первую дверь направо, за которой оказалась не очень большая, но уютная гостиная, стены которой были обшиты потемневшими деревянными панелями. А вот с мебелью не задалось: два больших кресла и журнальный столик между ними. Пока Лёня и Лисс располагались, Киви слетал в прихожую, принёс портрет и вернул на положенное место.

– Ты здесь хмуришься, – сказала девушка, разглядывая спину нарисованного артефактора.

– Просто задумался, – махнул рукой Клопицкий. После чего закинул ногу на ногу и предложил: – Рассказывай, Лиссет Кумар, какого Спящего ты ко мне притащилась?

– К нам, – добавил Киви, пархающий напротив картины – ему казалось, что портрет повис криво.

– Друзья называют меня Лисс, – сообщила девушка, косо взглянув на птицу.

– Тебе очень далеко до статуса моего друга, Лиссет Кумар, – с улыбкой произнёс Тыжеумер. – Может, лет через четыреста.

– Ты столько не проживёшь.

– Ты тоже.

– Тогда зачем ты об этом говоришь?

– А о чём ещё говорить в это время суток? – Клопицкий тоже повернулся к попугаю: – Киви! У тебя в этой жизни всего одна обязанность! А ты умудряешься её не исполнять.

– Я занимаюсь искусством! – попыталась отговориться птица, но не вышло.

– Быстро!