Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

Вопрос заключался лишь в том, к кому обратиться?

И не ошибиться в выборе…

Рассказывая маленькой Бри о ценности знаний, старый эрлиец не изобретал велосипед, а излагал то, что жители Города познали на собственной шкуре. Десятки катаклизмов за тысячи лет, войны и революции, стихийные бедствия и жесточайшие эпидемии – они видели всё и твёрдо знали, что возможны – возможны! – случаи, когда придётся начинать с начала: строить дома и общество, по кирпичику выстраивать новую версию цивилизации, достигая утерянного положения и комфорта. Они видели, как богатство обращается в пыль, а знания и умения позволяют вернуть его и преумножить. И потому всегда – всегда! – в первую очередь вытаскивали из огня книги.

При этом в Тайном Городе понимали и опасность знаний, прекрасно знали об обратной стороне могущества и делали всё, чтобы сохранить опасные заклинания в тайне. Обширные хранилища Великих Домов – самые большие библиотеки и архивы древних знаний – находились в свободном доступе чуть больше чем на треть. И, разумеется, открыты были только жителям Города. Книжные собрания Великих Домов были столь огромны, что даже маленькая часть их являла собой коллекцию бесценных знаний, посетителям библиотек предлагались все возможные услуги, включая «толмачи» с нужных языков и наречий, но Бри сильно сомневалась, что сможет арендовать в Великом Доме нужный «переводчик», чтобы изучить собственную книгу.

Оставались частные собрания, в которых Тайный Город также не испытывал недостатка.

Поскольку книги традиционно считались одной из главных ценностей, их коллекционирование было не только уважаемым и престижным занятием, но приносило существенный доход, мимо которого не могли пройти выходцы из одного весьма энергичного народа… Хороших книжных собраний в Городе было достаточно, однако лучшим из них считалась библиотека Генбека Хамзи, владельца небольшого – на первый взгляд – магазина на Старом Арбате. Антиквариат, который старый Генбек выставлял на всеобщее обозрение в витринах торгового зала, поражал воображение знатоков, однако то была лишь маскировка для посетителей «с улицы» и «оправдание для налоговой» – основное хранилище Хамзи занимало четыре этажа здания, включая два подвальных, и защищалось на высочайшем уровне даже по меркам Тайного Города. Сейфовые двери, современная сигнализация, а главное – независимые магические сети превращали библиотеку в неприступную крепость, войти в которую можно было лишь через главные ворота.

И желательно – с улыбкой на лице: Генбек любил жизнерадостных посетителей.

– Добрый день, – жизнерадостно произнесла Бри и жизнерадостно улыбнулась стоящему за прилавком старику: – Вы открыты?

– Иначе ты не сумела бы войти, красавица.

– А вы не сумели бы на мне заработать.

– Трагедия, достойная пера Шекспира.

– Шекспир предпочитал писать о любви.

– Что может быть возвышенней любви к деньгам?

Несколько мгновений они смотрели друг на друга – старый шас и эрлийская полукровка, – после чего рассмеялись.

– Марина! Рад тебя видеть. – Генбек всегда называл девушку указанным в паспорте именем, хотя знал, что Бри предпочитает иное. Но то была не вредность… или не только вредность. – Давненько ты не появлялась.

– Лето, каникулы…

Они не стали произносить: «… и смерть родителей», хотя именно так оба мысленно закончили фразу. Закончили, но не произнесли. Весёлым тоном Бри дала понять, что не хочет об этом говорить, старик отнёсся к её желанию с уважением.

– И прочие летние соблазны.

– Не без этого, – не стала отрицать девушка.

– И ты всё такая же красавица.

– Вы мне льстите, Генбек.

– Я слишком стар для этого. Но ты способна пробудить… разные мысли даже у меня.

Бри благодарно улыбнулась и кивнула.

Она знала, что хороша: среднего роста, не худая, в меру плотная, с женственной фигурой и заметной грудью, она сохраняла спортивную стройность, всегда держалась прямо и потому казалась выше, чем была на самом деле, а надевая каблуки, заставляла многих мужчин тянуться. Густые тёмно-каштановые волосы доходили до лопаток и приятно извивались крупными кудрями, вызывая у сокурсниц жгучую зависть. Лицо чуть более округлое, чем девушке хотелось, зато на нём великолепно смотрелись огромные голубые глаза, которые скорее подошли бы яркой блондинке, чем яркой шатенке, но природа распорядилась иначе, породив необычный и необыкновенно красивый цветок. Завершали картину чувственные, четко вырезанные губы, глядя на которые нельзя было остаться равнодушным.