Вадим Панов - Тёмные церемонии [litres]

– Сколько же сердец ты разбила, – покачал головой Генбек.

– Никогда не считала, – рассмеялась в ответ Бри.

– Неинтересно загибать пальцы?

– Не люблю неудачников.

– Можно сказать и так, – одобрил Хамзи.

– Всегда так говорю.

– Но, разбивая сердца, не следует забывать об учёбе.

– Поэтому я здесь, – негромко произнесла девушка, давая понять, что готова перейти к делу.

– Нужны учебники?

– В том числе.

Бри чётко показала, что явилась по очень серьёзному вопросу, и тем вызвала у старика глубокий, полный сожаления вздох.

– Сейчас очень опасные времена, Марина, – тихо сказал Генбек, глядя девушке в глаза.

– Времена всегда непростые, – в тон ему ответила Бри.

– Я сказал «опасные».

– Я услышала.

– В такие времена лучше заниматься учёбой, отвлёкшись на неё, ты не наделаешь глупостей.

– С чего вы взяли, что я планирую глупости?

– Сейчас многие их творят. – Генбек снова вздохнул. – Или планируют натворить.

– А что вы подразумеваете под глупостями?

– То, что у тебя на уме.

– Вы не знаете, что у меня на уме. – Бри изо всех сил старалась говорить спокойно, однако в какой-то момент не удержала голос, и последние три слова прозвучали резковато. Впрочем, девушка сгладила выпад улыбкой, что у неё получалось великолепно. – Вы только догадываетесь.

– Может показаться странным, но я тоже был молодым, поэтому не догадываюсь, а точно знаю.

– Вы были чем-то возмущены?

– Скажем так: не полностью доволен.

– И что было дальше? – заинтересовалась Бри, поскольку не слышала, чтобы в Городе случались революции или бунты молодых. Дворцовые перевороты – да, сколько угодно, а вот бунты – табу, особенно – в Тёмном Дворе. – Чем всё закончилось?

– Я поумнел.

Несколько мгновений девушка смотрела на старика, а затем бросила:

– Я догадывалась, что вы ответите именно так!

На этот раз – зло. Отчётливо зло. Но Генбек не обиделся, поскольку прекрасно знал, какую реакцию вызовет его замечание, и неспешно объяснил:

– Я поумнел в том смысле, что осознал значение слова «глупость».

– Сколько времени на это понадобилось?

– Лучше спроси, что мне для этого не понадобилось.

Бри шумно выдохнула, справляясь с эмоциями, кивнула и совсем другим тоном поинтересовалась:

– Что?

– Совершить непоправимое.

Опыт всегда голосует за разум. А юность – за эмоции. Опыт напоминает о том, что жизнь длинна и нет смысла мостить её дорогу ошибками. Но у юности всегда есть правда.

– Разве то, что происходит вокруг, – правильно? – тихо спросила Бри.

Хамзи развёл руками и улыбнулся. Молча.

– Вот видите!

– Я вижу всё, Марина, но твёрдо знаю, что нужно обязательно просчитывать последствия задуманных глупостей.

– Зачем?

– Зачем? – удивился Генбек.

– И это совсем не глупости, – горячо продолжила девушка. – Что глупого в том, чтобы оставаться гордым и требовать уважения к себе? Ведь если мы будем молчать, если будем отводить глаза и покорно принимать происходящее – ничего не изменится!

– Что ты можешь изменить?

– Если все будут так рассуждать – ничего.

– А ты уверена, что сможешь хоть что-то изменить?

– Если все будут так рассуждать – ничего, – повторила Бри.

Хамзи покачал головой, то ли признавая правоту девушки, то ли укоряя её за горячность и юношеский максимализм, поджал губы, словно намереваясь закончить разговор, но всё-таки не удержался – продолжил:

– В тебе очень много от матери, Марина.

– Это укол? – Бри не ожидала, что Генбек напомнит ей о крови, но сумела не показать, что рассердилась.

– Это констатация факта, – уточнил старик. – Лена была очень хладнокровной, спокойной, но при этом – принципиальной. Твёрдо стояла на своём.

Нет, он не собирался её оскорблять, и девушка чуть расслабилась. И даже улыбнулась – краешками губ.

– Отец тоже не был трусом.

– Я говорю не о трусости, а об уме. В эрлийцах его больше… несмотря на известное занудство.

– Конечно… – начала было Бри, но Генбек не позволил перебить себя.

– И помни главную заповедь своей семьи: эрлийцы всегда в стороне, всегда сохраняют нейтралитет, потому что хорошие врачи нужны всем сторонам конфликта. В этом – залог выживания.

– Нас истребляли с той же жестокостью, что и других тёмных.

Старик едва заметно улыбнулся, услышав «нас». Настолько едва, что девушка не заметила. Улыбнулся, но не прокомментировал, продолжил о своём:

– Альянс не будет шутить. Они хотят насадить свою власть максимально мягко, хотят, чтобы жители Города приняли новые правила добровольно, но поверь: с теми, кто будет активно мешать, Внутренняя Агема церемониться не станет. Всех откровенных врагов убьют не задумываясь – такова логика смены власти. Безжалостная – да, но смена власти никогда не бывает бескровной. Кто-то обязательно умирает.