Хэйлоу Саммер - Истинный принц [litres]

– Он никогда ей не надоест, – заявляю я. – Он нравится ей, потому что отличается от всех остальных.

Испе́р улыбается так, словно я сделала комплимент не Львиному Сердцу, а ему самому. Возможно, это даже правда. Он мне нравится, потому что он другой. Однако было бы лучше, будь он, как и Львиное Сердце, простым парнем, а не императорским сыном с чистейшей голубой кровью.

Но надо принимать жизнь такой, какая она есть. Это великое искусство – и великое счастье.

Вечер мелькает вокруг меня нереальной каруселью образов. Испе́р почти никуда не отходит, чтобы я не чувствовала себя потерянной или неуместной, и знакомит со множеством гостей, имена которых я тут же забываю. Лишь однажды люди, которых он представляет, производят на меня сильное впечатление. Перед этим Испе́р тащит меня через весь зал.

– Пойдем, тебе непременно нужно познакомиться с Вальтером фон дер Мюккенвизе. Он мой хороший друг. Однажды я послал тебе его книгу.

– О… Ты имеешь в виду, тот толстенный том? «Жизнь Хигготи Вутцби»?

– Вот именно!

– Я прочитала только четыре главы.

– Так много? Вот это да! А я как ни старался, так и не продвинулся дальше второй. Скука смертная. Бьюсь об заклад, добрый Вальтер – единственный, кто когда-либо прочел эту книгу целиком.

– А как же его издатель?

– Издателя нет, он сам ее выпустил. Смотри, вон он!

Испе́р указывает на двух мужчин, которые разительно отличаются друг от друга. Один из них тощ и высок, одет в темно-синий бархатный костюм и явно гордится своими идеально уложенными черными локонами, ниспадающими до самой талии. Другой – невысокий и коренастый – явился на высокий бал в чересчур узком клетчатом пиджаке с ядовито-зелеными нашивками на рукавах. На его лице написано добродушие, которое сразу же располагает к нему.

– Это Вальтер, – говорит Испе́р, ласково похлопывая его по плечу.

– Клэрхен, не так ли? – восклицает маленький человечек, глядя на меня. – Икспер так много рассказывал о тебе!

– У него врожденная слабость к именам, – объясняет Испе́р. – Ему трудно запоминать имена, которые он придумал не сам.

Я вздергиваю брови, но не потому, что меня беспокоит странная слабость к именам, а потому, что раздражающее отличие этого мужчины так невероятно напоминает мне причудливость моей феи. Это все равно что стоять здесь перед ее мужской версией!

– Пожалуйста, Вальтер, – говорю я, движимая ненасытным любопытством наблюдать за этими двумя в действии, когда они окажутся рядом, – обязательно посетите нас в Амберлинге. Друзья Испе́ра – мои друзья.

Другой мужчина – тощий парень в синем бархатном костюме – делает шаг ко мне, умело откидывая назад свои волнистые волосы.

– Я бы очень хотел присоединиться, – приглашает он сам себя. – Я питаю сильную страсть к простым, бесхитростным местам, где время проходит в безмятежном невежестве!

Я поворачиваюсь к Испе́ру, ожидая, что тот элегантно отмахнется от назойливой персоны, но он, к моему изумлению, говорит:

– Да, приезжайте оба! Будет весело!

Я с подозрением кошусь на Испе́ра и многозначительно искажаю лицо, но мой принц игнорирует меня.

– Сестра Клэри будет в восторге, – добавляет он. – Она ярый поклонник Ба́ндита Боргера Шелли!

Я медленно, очень медленно вновь поворачиваюсь к мужчине, который принимает такую неестественно прямую позу, будто он – картина, которую только что написал художник. Бледная кожа, идеально причесанные волосы, кремовый шейный платок с инициалами «Б. Б. Ш.» – да, возможно, это действительно он! Я помню рисунок на первой странице ограниченного коллекционного издания Этци. Та картинка льстит оригиналу, но сходство нельзя отрицать. Пока все это до меня доходит, самый, наверное, известный поэт современности радостно улыбается мне и ждет подтверждения приглашения, произнесенного Испе́ром.

– Конечно, – говорю я. – Ба́ндит Боргер Шелли в моем доме – это же настоящий праздник!

Который я проведу в курятнике.

Незадолго до полуночи я первый и последний раз за эту ночь разговариваю с императором. Он задает мне безобидные вопросы, но, пока отвечаю, окидывает меня испытующим взглядом. Мне слегка неудобно, и поэтому я держусь слегка вызывающе, но надеюсь, что не слишком враждебно.

– Вы еще очень молоды, – говорит император на прощание. – Делайте свои шаги с умом, чтобы не ошибиться.

При этом он смотрит на меня чрезвычайно строго и снисходительно, но Испе́р только смеется и увлекает меня за собой.