Ли Бардуго - Правление волков [litres]

Но Брум не стушевался.

– Я всегда с честью служил Фьерде.

– Слишком долго вы служили Фьерде.

Брум рассмеялся.

– Понятно. Вы думаете, что равкианцы будут соблюдать мирный договор, ваше высочество?

– Да, – подтвердил принц Расмус. – А если бы даже и не думал, вас это больше беспокоить не должно.

– Но ваше здоровье…

– Мое здоровье никогда еще не было в таком отличном состоянии.

Нина замялась, а затем сказала:

– Все эти сегодняшние разговоры о яде.

Повисло настороженное молчание.

– Да, – задумчиво произнес Расмус. – Любопытно. С самого детства меня охраняли дрюскели.

Теперь Брум казался по-настоящему напуганным. Насколько было известно Нине, к яду он никогда не прибегал. Рассчитывал, что слабое здоровье принца сделает всю работу за него. Но смог бы он это доказать?

– Если у вас есть доказательства такой гнусной измены, – заявил Брум, – я требую, чтобы они были предоставлены. Я не позволю порочить свою честь.

– Я знаю, что сегодня у вас случилась трагедия, – сказал принц. – Ужасная потеря. И вам потребуется отдых и время на размышления. Возможно, на Кенст Хьерте.

– Это ссылка, – сказал Брум тихим, решительным голосом. – Вы не можете всерьез…

– «Не можете» – выражение, незнакомое принцам.

– Ваше высочество, – предпринял еще одну попытку Брум, добавив в голос теплоты. – Это недоразумение и ничего более.

Принц подал знак своей охране.

– Отведите его в каюту и приставьте стражу. Но будьте с ним помягче. Он… он всего лишь тот, кого сделала из него эта страна.

Но не успела охрана схватить Брума, у того в руках оказался пистолет, и он наставил его на наследного принца.

– Нет! – вскрикнула Нина.

– Strymacht Fjerda! – выкрикнул Брум.

Выстрелы – один, два, три – разорвали тишину.

Бруму так и не удалось нажать на курок. Он лежал на полу, истекая кровью. Йоран убрал в кобуру пистолет. Он выстрелил в Брума трижды – один раз в ногу и два – в руку.

Принц двинулся было к раненому, но Нина ухватила его за локоть.

– Не нужно. С ним все будет хорошо.

Она посмотрела в глаза Расмуса, уже не такие голубые, как прежде.

– Приведите врача! – велел он, не отводя от нее глаз. – Этому бедолаге нужна помощь.

Врачи и солдаты кинулись вперед.

– Надо было оставить его умирать, – сказал кто-то из них, плюнув на пол рядом с Брумом. – Он пытался убить вас, ваше высочество.

– У меня нет сомнений в том, что он собирался направить оружие на себя. Ведь сегодня он лишился единственной дочери. – Расмус помолчал. – Мила, вы хорошо ее знали. Вы же были ее ближайшей подругой, правда?

– Я любила ее, – сказала Нина, чувствуя, как упрямая, нелепая надежда когтями впивается в сердце. – И все еще люблю.

Брума забрали в лазарет, чтобы обработать раны.

Он должен был вскоре поправиться, хотя этот процесс безусловно пошел бы быстрее при помощи гриша. Ильва настояла на том, чтобы остаться с ним. Нине хотелось как-то ее утешить, но она не могла подобрать подходящих слов.

Они погрузились на королевский дирижабль в молчании. Уже пошли разговоры о намечающейся встрече принца с родителями по вопросу мирного договора и о том, долго ли продлится мир, но все, чего хотелось Нине, это поговорить с принцем наедине.

Они вошли в королевскую каюту, изящно отделанную золотистым деревом и мягким белым шелком. В иллюминаторах заходящее солнце раскрашивало облака золотистым и бледно-розовым, обводя голубым по краям.

– Оставь нас, Йоран, – велел принц.

Йоран замер в дверях, сначала посмотрев в глаза принцу, а потом Нине.

– Все, что потребуется вашему высочеству. Только прикажите. – Он произнес эти слова, как клятву. – Я прослежу, чтобы вас не беспокоили.

И он с поклоном удалился, закрыв за собой дверь. Теперь у их разговора не было свидетелей, лишь небо в облаках за стеклом иллюминатора.

Свет потоком меда растекался по каюте, освещая лицо принца. Он смотрел на нее с выражением, которое она никогда прежде не видела на его надменном лице. В нем угадывался страх, и это заставило ее надежду вспыхнуть с новой силой.

– Где мы познакомились? – шепотом спросила она.

– На прогалине у отравленного ручья, – ответил наследный принц тихим, хрипловатым голосом. – Подо мной был белый конь, и ты даже сначала приняла меня за солдата.

Не успел ее разум возразить, как ноги уже несли ее через каюту. Она обняла его.

– Никогда не отпускай меня, – шепнула Ханна ей в волосы, сжимая в крепких объятьях.