Игорь Конычев - Душа наизнанку [litres]

– Так и есть. Здесь живет одна бабушкина знакомая. Но она не любит чужаков. Поэтому прошу еще раз – просто подожди меня тут. Я ненадолго. Хорошо?

– Хорошо.

Девушка кивнула и вышла из машины. Мужчины у ворот сразу же напряглись. Я заметил, как их руки скользнули к поясам. Что у них там? Оружие, что же еще. Надеюсь, Варвара знает, что делает. Она как раз подошла к незнакомцам, что-то сказала, и один из них вытащил рацию.

Мне не оставалось ничего иного, как довериться ведунье. Но из машины я все же вышел. Стоило мне это сделать, как за забором залаяли собаки, а мужчина выронил рацию. Она ударилась точно о выступающий камень брусчатки.

Варвара обернулась, бросив на меня недовольный взгляд, но я лишь развел руками, мол, я тут стою, на месте. Покачав головой, девушка снова заговорила с охраной. Зашипела поднятая рация, после чего калитка отворилась. Варвара еще раз обернулась, помахала мне рукой и скрылась внутри.

Дверь незамедлительно захлопнулась, и все та же пара сторожей преградила подход к ней. Теперь они смотрели на меня. Недобро так смотрели, с явной угрозой. Один из мужчин отодвинул в сторону полу темно-зеленого пиджака и продемонстрировал мне рукоять пистолета, выглядывающего из-за пояса, а потом выразительно кивнул.

Весьма понятное предупреждение. Впрочем, явной агрессии вроде бы никто не проявлял, так что и я упрямиться не стал. Прислонившись к машине, я начал разглядывать бегущие по небу облачка. Вот бы еще эти шавки перестали надрываться…

Минуты тянулись мучительно медленно. Каждый раз, когда я поглядывал на часы, тихо матерился сквозь стиснутые зубы: казалось, что я простоял тут битый час, а на деле прошло пятнадцать минут. Неожиданно пришло сообщение от мамы: «Мы в аэропорту. У вас с Варей все нормально?»

У «вас с Варей», значит, вот так вот сразу. Многим родители без устали твердят, что надо обзавестись семьей, и чем раньше, тем лучше. Я вот родился, когда моему отцу было двадцать пять, о чем он мне напоминает при каждом удобном случае. Он искренне считает, что уже должен нянчить внуков, а я, паразит этакий, лишаю его заслуженного удовольствия. Теперь, видимо, и мама туда же.

Н-да, неловко получилось.

Набрав короткий ответ, дескать, все у нас хорошо, удачно вам долететь, я убрал телефон в карман. Ну, приврал немного, но исключительно из благих побуждений – не хотел омрачать им отдых. Папа у меня тот еще добряк, а мама очень уж впечатлительная. Родителей не выбирают, но если бы такое и было возможно, я бы не променял своих ни на кого другого. Даже в зачастую назойливой заботе они всегда, каждую секунду своей жизни желали мне лишь добра. Надеюсь, что они хорошо отдохнут, а мы с Варварой обязательно придем в гости на чай.

– Если она, конечно, когда-нибудь выйдет обратно… – пробормотал я, снова достав телефон и посмотрев на экран – прошло еще пять минут.

– Спешишь куда-то, красавчик? – окликнул меня незнакомый голос.

Я обернулся и увидел немолодую цыганку. Она шла ко мне с маленьким ребенком на руках и улыбалась во весь рот, демонстрируя ровные ряды золотых зубов. Подойдя, женщина затянула стандартную песню типичной гадалки:

– Ай, какой высокий да пригожий! Чую, все у тебя отлично будет. Позолоти ручку, всю правду скажу: о будущем и о прошлом! На твои деньги сыну рубаху куплю, будет такой же красивый, как ты!

– Ага… – Однажды услышав нечто подобное, я уже повелся на сладкие речи цыганской гадалки. Но не получил ничего, кроме неопределенных, заранее заготовленных фраз, что подошли бы для любого встречного-поперечного.

Впрочем, делать-то пока все равно нечего, а так – хоть какое-то развлечение. Достав из бумажника купюру в пятьсот рублей, я показал ее цыганке:

– Больше за твои сказки не дам.

– А больше и не надо. – Легким и отработанным движением она забрала у меня деньги так, что я не сразу и понял. – Мало, конечно, но я ткань куплю, а рубаху сама сошью. А ты должен щедрее быть, тогда и любовь повстречаешь!

– Гадай давай. – Я протянул цыганке правую руку.

– Как скажешь, яхонтовый ты мой. – Женщина подошла ближе. Она взяла мою ладонь в свою и принялась внимательно изучать, придерживая сына левой рукой.

Пацан лет двух от роду, если это, конечно, был и вправду ее ребенок, вцепился в мамку и уставился на меня своими темными веселыми глазами. Он корчил забавные рожицы и улыбался, так что я не сдержался и улыбнулся в ответ. Шкодный мальчуган звонко рассмеялся, весьма довольный тем, что незнакомый человек ввязался в его игру.