Иван Вологдин - Война орденов. Время Орды

В помещениях обсерватории было абсолютно пусто, не считая раненных, опущенных в подвальные залы. Все, кто мог держать оружие, ныне находились на стенах, в ожидании последней атаки врага.

Но враг уже был внутри.

Дверь, подчиняясь жесту руки, легко отворилась, впуская мертвеца внутрь лаборатории Хранителя обсерватории.

Древний ученый, облаченный в белый халат и фартук, стоял спиной к дверному проёму, и что-то смешивая в стеклянных колбах, был совершенно не удивлен моему появлению:

— Я ждал тебя. Почувствовал твоё появление. Значит, Гамаюн предпочел сдаться?

— Для тебя это удивительно о, первый гипербореец? Ты же знаешь. Природа людей изменчива. Я вижу, ты не удивлен. Если бы ты верил Самославу, то паковал бы пожитки, готовясь к прорыву.

— Да, уходя от него, я понимал, что он пойдет на мировую, соглашаясь на постыдную сдачу. Поэтому решил заняться более достойным делом, а именно опытами, чем приготовлением к бегству, которое не будет совершено никогда. А ведь у нас был шанс…

— Мизерный.

— Но был.

— Будешь сопротивляться?

— Не вижу смысла, Сет, — Феофан обернулся, и глаза его были преисполнены тоски, — Сергий умер без страха. Я умру так же. Не хочу глупой возней разнести драгоценную лабораторию. Если можешь, сохрани её и тогда я смирно приму смерть.

— Хорошо, Хранитель. Я обещаю.

С ужасом, с неслышными мольбами о прощении, я наблюдал, как Феофан неторопливо расставил драгоценные пробирки, и, обтерев руки о белый фартук, отошел к каменной стене. Также неторопливо древний ученый снял халат, и, оставшись в простой одежде, принял удобную, горделивую позу, ожидая обещанного умерщвления.

— Сделай это быстро, — презрительно попросил он древнего атланта, — и передай от меня сердечный привет Гамаюну, ибо он не ведает, что творит. Он предал саму идею Ордена и идею дружбы.

Сет улыбнулся и взмахнул рукой.

На секунду хранитель замер, а затем медленно рассыпался в прах, не издав ни единого звука и немедленно, малый удар в бок сотряс древнего атланта, оставив небольшой ожог на боку.

Вот уж от кого я не ожидал заступничества и атаки! В полном молчании, маленький домовой завился вокруг древнего атланта, разя его посредством своих мизерных сил.

Но он был только мухой для древнего мертвеца. Выудив его из воздуха после очередной телепортации, он легко схлопнул маленький дух ладонями, чем обратил его астральную плоть в серый туман абсолютного истирания.

Лишь после этого обладание собственным телом вернулось ко мне, толчком кинув к процессам управления организмом и собственному отчаянию.

«Нельзя раскисать. Нельзя!» — шептал я, находясь на грани безумия, с трудом направляясь в свою келью — «можешь покончить жизнь самоубийством, но несколько позже. Пока ты. Должен. Спасти. Своих. Детей. И. Уничтожить. Меч».

Самая сильная мотивация пульсировала в моей голове, и каждый шаг был целым подвигом для израненного тела. И тут, когда я уже был готов уподобиться собаке, чтобы, опустившись на четвереньки, ползти в свою келью, ко мне на помощь пришёл ты, о мой дорогой Владимир.

— Отец, что с тобой? — за спиной раздался возглас и в задымленных коридорах я с трудом узнал твой окрепший силуэт, — тебе дурно?

— Почему ты не на стене, сынок?

— Почувствовал неладное. Я обозревал округу и увидел странный кристалл в здании. Пришёл проверить, но видимо ошибся.

— Нет, всё хорошо сынок. Ты молодец. Где брат с сестрой?

— Помогают внизу, перевязывать и врачевать раны, по мере своих малых сил. Сейчас каждый при деле. Так просто мы не сдадимся! Не волнуйся и набирайся сил!

Прекрасно понимая моё состояние, сын перекинул мою руку через плечо, подперев мускулистым, тренированным телом и, не жалуясь на свою судьбу и не задавая лишних вопросов, повел меня в келью.

Осторожно опустив на кровать своего немощного отца, он спросил:

— Что-то еще нужно, отче?

— Да, Владимир. Подай клинок. И после жди за дверью. Ты мне нужен.

— Но стены…

— Верь мне, сынок, ибо только что я принял страшный грех, чтобы вы могли жить. Приму и еще.

Меч оказался у меня в руках, а тело Владимира так близко. Нарушив очередную клятву, я, приобнял сына за плечи и ни говоря, ни слова, аккуратно ввел лезвие в грудь так, чтобы едва коснуться кристалла души.

Твои глаза, полные непонимания, пронзила чёрная вспышка. Это чуждая, древняя энергия, истекая из моего кристалла, вливалась в твою душу, отныне делая тебя старшим в иерархии Алого Ордена.