Томи Адейеми - Дети крови и костей [litres]

Может, если бы у нас уже был солнечный камень…

Если бы королевская стража не дышала нам в спину…

Если бы Лекан нашел еще кого-то для этого дурацкого ритуала…

Сердце сжимается. Меня пугает возможная неудача, но я вспоминаю папину слабую улыбку, надежду в его глазах. До тех пор, пока магия не вернется, они будут относиться к нам как к грязи. Нам нужен этот ритуал. Он – наша единственная надежда. Без него мы никогда не обретем силу. Аристократы всегда будут относиться к нам как к мухам.

– Мы на месте.

Ступени кончаются, и мы оказываемся под тускнеющим небом. Лекан ведет нас к освещенной каменной часовне на вершине горы, расположенной много выше первого храма. Хотя у входа лежат несколько разбитых плит, место кажется нетронутым. Высокие колонны с изящными арками поддерживают крышу.

– Не может быть, – выдыхаю я, проводя пальцами по вязи сенбарии на одной из колонн. Знаки мерцают в лучах вечернего солнца, проникающих в часовню.

– Сюда. – Лекан указывает на единственный предмет внутри – обсидиановую купель с чистой водой. Жидкость начинает кипеть, когда мы приближаемся, хотя огня нигде не видно.

– Что это?

– То, что пробудит твои силы. Когда я закончу, твой дух обретет связь с Небесной Матерью.

– Вы можете это сделать? – спрашивает Амари.

Лекан кивает, на его губах появляется тень улыбки:

– Это мой долг. Я учился этому всю жизнь.

Он складывает руки домиком, его взгляд затуманивается. Внезапно сентаро поворачивается и смотрит на Амари и Тзайна.

– Вы должны уйти. – Он поднимает руку, указывая в сторону выхода. – Я уже нарушил вековые традиции, позволив вам увидеть, что случилось. Нельзя, чтобы вы присутствовали на нашем священном ритуале.

– Ни за что. – Тзайн закрывает меня собой, напрягаясь всем телом. – Я не оставлю сестру наедине с вами.

– Будь здесь, – шепчет Амари. – А у меня действительно нет права видеть это…

– Нет. – Тзайн протягивает руку, отрезая ей путь, прежде чем она успевает сбежать. – Останься. Без нас никакого ритуала не будет.

Лекан поджимает губы:

– Если останетесь, вы обязаны хранить тайну.

– Клянемся. – Тзайн выставляет вперед ладонь. – Мы ничего не расскажем.

– Не пренебрегайте этой клятвой, – предупреждает Лекан. – Мертвые бы не стали.

Он смотрит на Амари, и принцесса съеживается. Смягчившись, он берется за край обсидиановой купели. Вода вскипает от его касания.

У меня пересыхает в горле, когда я подхожу к купели. В лицо ударяет волна пара. Ойя, помоги. Я и рыбу не могу продать так, чтобы не разрушить деревню. Как я оказалась единственной надеждой магов?

– Если ты согласна, то должна пробудить остальных. – Голос Лекана прерывается. – Небесная Матерь привела тебя сюда…

– Пожалуйста, Лекан. Подумайте. Я не могу быть избранной.

Сентаро щелкает языком и подводит меня к купели.

– Все готово, – говорит он, не обращая внимания на мои слова. – Но сперва я должен тебя пробудить.

Я осторожно забираюсь в купель и медленно погружаюсь в воду по самую шею. Моя одежда всплывает в воде, а жар обволакивает тело, смывая усталость сегодняшнего восхождения.

– Начнем.

Лекан берет мою правую руку и вынимает костяной кинжал из складок мантии.

– Чтобы пробудить божественную силу, нужно принести в жертву божественный дар.

– Это магия крови? – Тзайн подступает ко мне, цепенея от страха.

– Да, – говорит Лекан. – Но твоя сестра в безопасности. Я контролирую ситуацию.

Сердце бьется быстрее: я вспоминаю, какой истощенной была мама, когда впервые использовала магию крови. Безграничная сила разорвала ее мышцы. Даже с помощью целителей потребовался месяц, чтобы она снова смогла ходить.

Мама рисковала, чтобы спасти Тзайна. Будучи ребенком, он едва не утонул. Это жертвоприношение помогло вернуть его к жизни, но, отдав богам свою кровь, сама она едва не умерла.

– Ты в безопасности, – уверяет меня Лекан, как будто читая мои мысли. – Маги по-другому используют этот ритуал. Сентаро управляют процессом.

Я киваю, хотя страх все еще сжимает мне горло.

– Прости меня, – говорит Лекан. – Будет немного больно.

Задерживаю дыхание, когда он разрезает мою ладонь, стискиваю зубы, когда порез начинает кровоточить. Но внезапно боль сменяется изумлением – рану окутывает белый свет. Капли крови падают в воду, и я чувствую, как что-то покидает меня, что-то более важное, чем кровь. Алая жидкость попадает в купель, и вода становится белой. С каждой каплей она становится все горячее.