Джон Норман - Свидетельница Гора

Единственное что я смогла разглядеть, оказавшись снаружи, это покрытый каменными плитками пол коридора. И ещё ноги пары мужчин стоявших поблизости. Поднять взгляд выше я не решилась, так что в поле моего зрения попали только их тяжёлые закрытые сандалии. Один из них склонившись надо мной, взял меня за плечо и, подведя к центру прохода, поставил на линию, прочерченную вдоль продольной оси коридора. Если смотреть от двери моей камеры, то головой я была повёрнута влево.

Я слышала, как позади меня открываются другие двери, одна за другой. Открытие каждой сопровождалось мужским голосом, произносившим фразы на разных языках. Но сама я оставалась, на том же месте, куда меня поставили, не смея, ни поднять головы, ни изменить свою позу даже в наименьшей степени. Меня уже поставили туда, куда надо, и так, как надо, оставалось дождаться, когда меня проинструктируют о дальнейшем.

В этот момент я, наконец, полностью осознала то, что мужчина, который ко мне обратился, сделал это на моём собственном языке. Дело в том, что обычно человек считает такие вещи само собой разумеющимся.

Сзади, постепенно удаляясь, до меня доносились звуки открывающихся дверей. Пятна света метались по мощёному каменной плиткой полу коридора, отмечая местоположение фонарей.

Разумеется, он говорил с акцентом. Хотя, конечно, можно говорить на языке, который не изучал с детства без акцента, однако, как нетрудно догадаться, это скорее исключение из правил. Человеческой речи вообще свойственно сохранять иностранный оттенок. Иногда человека, говорящего на неродном языке, выдают такие мелочи, как случайные ошибки в произношении, скажем, чередующихся гласных. Особенно это может проявляться в ситуациях напряжённости, таких как гнев или страх. Однако насколько я смогла заметить, этот мужчина не предпринял даже попытки замаскировать свой акцент. Похоже, то, что его речь была понятной для меня, показалось ему вполне достаточным. А ещё я никак не могла идентифицировать язык, на котором эти мужчины говорили друг с другом. Этот язык не был одним из тех, которые я знала, или хотя бы просто могла узнать. И всё же, как бы странно это ни было, но иногда в их речи проскакивало что-то, что напоминало мне о других языках, с которыми я, до той или иной степени, хотя бы по звучанию, была знакома. Время от времени мне даже казалось, что я смогла вычленить знакомое слово. Понятно, что похожие слова в разных языках вовсе не должны были означать похожие предметы. У сходного по звучанию слова в других языках могут быть совершенно другие значения.

Я стояла на четвереньках, не поднимая головы. Мои глаза уже начали приспосабливаться к свету. Единственными источниками света в коридоре, насколько я могла судить, были те фонари, что принесли с собой мужчины. Стоит людям покинуть помещение, и здесь снова воцарится полная темнота. Предположительно, этот коридор должен был заканчиваться некой дверью или воротами. Даже если бы у меня был шанс освободиться от ошейника, посредством которого я была прикована к стене моей камеры, даже если бы я оказалась в состоянии, тем или иным способом открыть тяжёлую дверь, державшую меня в камере, как нетрудно догадаться, вскоре я столкнулась бы с очередной преградой, которая перекрывала коридор. Кроме того, коридор был полностью погружен в кромешную тьму, так что стоило только направить на меня свет, и я оказалась бы совершенно ослеплённой, в полной власти того, в чьих руках был фонарь.

Подозреваю, что с точки зрения вошедших мужчин этот коридор был едва освещён, в конце концов, освещённость это тоже понятие относительное, в то время как мне казалось, что здесь всё было залито ярким светом.

Я заметила, что рядом со мной остановился мужчина. Его ноги были обуты в тяжёлые закрывавшие стопы сандалии, такие же, как и у других. Кроме сандалий, на его ногах больше ничего не было. Краем глаза я рассмотрела, что он носил тунику, или что-то на неё похожее. Мне был не знаком подобный предмет одежды. Это был наряд совершенно непохожий на те вещи, к которым я привыкла. Всё говорило о том, что я попала в абсолютно мне не знакомое место. И жизнь в этом месте, как мне сразу же показалось, сильно отличалась от того, к чему я привыкла. Ноги мужчины выглядели очень крепкими и сильными. Это напугало и встревожило меня. Что это было за место, спрашивала я себя. Насколько же оно отличается от тех мест, с которыми я была знакома. Напрашивался закономерный вывод, что я находилась вне привычной для меня культуры. Это не могло быть моей культурой. Это точно какая-то иная культура. Причём она может разительно отличаться от моей собственной. Здесь всё может очень отличаться от знакомого мне порядка вещей.