Джон Толкин - Властелин Колец [litres]

– Перебирался бы ты ко мне, Фродо, дружок, – сказал однажды Бильбо. – Сподручнее будет отмечать дни рождения.

В то время Фродо считался вьюношей – так именуют хоббиты тех, кто распрощался с детством и вступил в тот беззаботный и безответственный период, что длится до тридцати трех лет – до совершеннолетия.

Минуло еще двенадцать лет. Ежегодно, празднуя общий день рождения, Бэггинсы закатывали в Котомке веселую пирушку. Но на этот раз – это понимали все – затевалось что-то небывалое. Бильбо исполнялось сто одиннадцать лет – цифра довольно примечательная, не говоря уже о том, что для хоббита это возраст весьма почтенный (даже Старый Тукк дотянул только до ста тридцати), а Фродо достиг тридцати трех, то есть совершеннолетия.

Хоббитон и Приречье полнились слухами. Молва о надвигающемся событии распространилась по всему Заселью. Бильбо и его похождения снова оказались у всех на языке. Старожилы с их воспоминаниями шли нарасхват.

Самую большую и самую внимательную толпу слушателей собирал вокруг себя старый Хэм Гэмги, которого все звали попросту Стариканом. Хэм окопался в «Плюще» – трактирчике, что у Приречного Тракта, и вещал с изрядным знанием дела, – как-никак он целых сорок лет ухаживал за садом в Котомке, да и прежде там подрабатывал в помощниках у старого Ямкинса. Теперь, когда Гэмги состарился и начал жаловаться на ломоту в суставах, основная работа легла на плечи его младшего сына, Сэма Гэмги. И отец, и сын крепко сдружились с Бильбо и Фродо. Кстати, жили они на том же Холме, третий номер по Отвальному Ряду, сразу под Котомкой.

– Господин Бильбо – хоббит любезный и обходительный, я всегда это говорил, – заявлял Старикан и ничуть не грешил против истины: Бильбо обращался с ним очень вежливо, называл его «господин Хэмфаст» 48и постоянно советовался с ним по поводу выращивания овощей – что касается разных «корешков» и, в особенности, картошки, то тут Старикан считался непревзойденным знатоком: это признавала вся округа (включая и его самого).

– А как насчет этого самого Фродо, ну, что живет-то с ним? – интересовался старый Ноукс 49из Приречья. – По фамилии он вроде Бэггинс, но я слыхал, он больше чем наполовину Брендибэк. Не возьму в толк, чего это Бэггинсу из Хоббитона взбрело в голову искать жену в Бэкланде? Бэки, говорят, все с придурью…

– Ничего удивительного, – вмешался Папаша Двуног, чья нора была дверь в дверь с норой Старикана Гэмги. – Они ведь живут на том берегу Брендивина, прямо под Старым Лесом, а это место нечистое, темное, если не все врут про этот Лес.

– В самую точку, приятель, – подтвердил Старикан. – Нельзя, конечно, сказать, чтобы бэкландские Брендибэки жили внутри Старого Леса, но чудилы они изрядные, это верно. Взять хотя бы, как они носятся со своими лодками. Это ж надо было выдумать – плавать на каких-то скорлупках через реку, да еще такую широченную! Это что, нормально? Что ж тут удивляться, если несчастья так и сыплются? Но это их дело, а господин Фродо – юноша славный, лучше и желать нельзя. Вылитый господин Бильбо – и не только лицом. Отец-то у господина Фродо, как-никак, Бэггинс. Весьма уважаемый, добропорядочный хоббит был господин Дрого Бэггинс, ничем особенным не выделялся, да вот беда – утоп.

– Утоп?! – раздалось сразу несколько голосов.

Все, разумеется, знали эту историю и раньше. Слухи о смерти Дрого ходили темные, но хоббитов, известное дело, хлебом не корми, дай посудачить, так что никто не возражал послушать еще разoк.

– За что купил, за то и продаю, – охотно откликнулся Старикан. – Вот как оно было. Господин Дрого женился на бедняжке Примуле Брендибэк. Так? Примула – двоюродная сестра Бильбо по материнской линии. Ее мамаша приходилась младшей дочерью Старому Тукку. А господин Дрого 50– троюродный брат господина Бэггинса. Получается, стало быть, что Фродо господину Бэггинсу дважды племянник, по матери просто, а по отцу двоюродный, то есть куда ни кинь, все клин, уловили? Так вот, однажды господин Дрого гостил в Брендивинских Палатах у тестя, старого господина Горбадока 51. Он частенько туда наезжал, после свадьбы-то. Дело в чем? Господин Дрого не дурак был покушать, а у Горбадока стол, бывало, от еды так и ломится. Так вот, отправились они с супругой кататься на лодке – брр! – ну, и утопли, и бедный господин Фродо остался сиротой – а ведь он тогда был еще совсем ребенком.

– Говорят, они были только что поужинамши, а туда же! Понесло, видите ли, на речку лунным светом любоваться, – встрял старый Ноукс. – Вот Дрого ненароком и потопил лодчонку – одно брюхо сколько весило!