Джон Толкин: Властелин Колец [litres]

Поскольку Мериадок и Перегрин, встав каждый во главе своего клана, не порывали отношений с Роханом и Гондором, в библиотеках Бэкбери и Туккборо сохранились документы, которым не нашлось места в Алой Книге. В Брендивинских Палатах отыскалось, например, множество рукописей, касающихся Эриадора и истории Рохана 43. Кое-какие из них начаты самим Мериадоком, а то и целиком принадлежат его перу; однако в Заселье Мериадок известен главным образом своим «Травником Заселья», а также «Летосчислением», на страницах которого он рассматривает соответствие календарей Заселья и Бри календарям Ривенделла, Гондора и Рохана. Кроме того, им был составлен небольшой трактат под заглавием «Старые засельские слова и названия», где собраны весьма любопытные замечания о языке Рохирримов 44и показано происхождение таких исконно засельских словечек, как, скажем, матом , а также приведен целый ряд интересных исследований по засельской топонимике.

Книжное собрание Больших Смайлов содержит материалы не столько по истории Заселья, сколько по всеобщей истории. Там нет манускриптов, принадлежащих перу самого Перегрина, однако и сам он, и его наследники собрали множество рукописей, выполненных гондорскими переписчиками, – в основном своды различных легенд и преданий об Элендиле и его потомках. Из засельских библиотек только в Больших Смайлах можно найти материалы по истории Нуменора и о возвышении Саурона. И пожалуй, только здесь имеется полный «Хронограф», дополненный документами, собранными Мериадоком. Несмотря на то что события там часто датируются весьма приблизительно, особенно когда речь идет о Второй Эпохе, рукопись эта заслуживает самого пристального внимания. Можно предположить, что Мериадок получил ряд сведений и подробные консультации непосредственно в Ривенделле, где бывал неоднократно: хотя Элронд к тому времени уже ушел из Ривенделла, там еще долго оставались его сыновья и кое-кто из Высших эльфов. Говорят, что после расставания с Галадриэлью там поселился и Кэлеборн 45; однако нет никаких сведений о том, когда именно он достиг Серой Гавани и когда Кэлеборн – этот последний свидетель Старших Дней – навсегда покинул Средьземелье.

Когда господин Бильбо Бэггинс из Котомки объявил, что намерен в скором времени отметить сто одиннадцатый день рождения и устроить по этому поводу особо пышное торжество, – Хоббитон загудел и заволновался.

Богач Бильбо удивлял Заселье своими чудачествами вот уже шестьдесят лет – с того самого времени, когда он однажды странным образом исчез и столь же неожиданно возвратился. Среди хоббитов ходили слухи о сокровищах, которых он якобы привез из дальних стран видимо-невидимо; никто не сомневался, что Холм под Котомкой просто ломится от золота. Одних этих россказней хватило бы, чтобы сделать Бильбо знаменитым, но сокровищами дело не ограничивалось. Чем этот хоббит поражал соотечественников больше всего, так это неиссякаемой бодростью и здоровьем. Время шло, шло, а господину Бэггинсу – хоть бы хны. В девяносто он выглядел на пятьдесят. С девяноста девяти стали говорить, что он «хорошо сохранился». Но, по правде говоря, он не просто «сохранился» – он не изменился вообще. Находились такие, что качали головой, подозревая неладное. Разве справедливо, чтобы один хоббит заполучил одновременно и вечную молодость (как было в это не поверить, глядя на Бильбо!), и неистощимые богатства (в чем никто не сомневался)?

– За это придется расплачиваться, – предрекали недоброжелатели. – Это ни на что не похоже, а значит, беды не миновать!

Но беда приходить не спешила, а поскольку господин Бэггинс не слишком трясся над своими денежками, большинство хоббитов склонялось к тому, чтобы простить Бильбо и причуды, и его сказочное везение. Он поддерживал вежливые отношения с родственниками (исключая, разумеется, Саквилль-Бэггинсов 47); ну, а бедняки – те его чуть ли не на руках носили. Вот только близкими друзьями он не мог похвалиться, пока не подрос кое-кто из младшиx родственников.

Старший из этих младших – юный Фродо Бэггинс – ходил у Бильбо в любимчиках. Когда Бильбо стукнуло девяносто девять, он усыновил Фродо, взял его жить в Котомку и закрепил за ним все права наследования. Надежды Саквилль-Бэггинсов лопнули с треском.

Дни рождения Бильбо и Фродо совпадали – оба появились на свет двадцать второго сентября.