Мгер Оганесян - Сокровение. Книга 1. Сказания кровавой дани [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Конвертация рекрутов в производство и обратно, – потрясение ответил Сальвадор.

– Именно. Разумеется, за счет рациональных графиков и временного экстремального режима сна и отдыха.

Пораженный интеллектом маленького де Лара совет некоторое время отходил от шока. Но Сальвадор вовремя спросил:

– Как твое имя, дитя?

– Граф Алейн де Лар.

– Франциска, что за гения вы вместе с достопочтенным Манрике воспитали, – не устояв, восхитилась вдова короля.

Графиня не могла найти себе места от смущения и, собравшись мыслями, ответила:

– Благодарю, ваша светлость.

– Мы, конечно, все здесь под впечатлением, господа. И дамы, – добавил граф севера. – Но меня, как человека набожного, смущают драконовские методы.

– Все мы понесли чудовищные потери, Ивовлас. Поэтому нам нужно объединиться и нести это тяжкое бремя, дабы спастись, – оспорил мнение графа Сент-Акронеса молодой Чезаре.

– И при всем уважении, граф Чезаре, сомневаюсь, что юный сын графа когда-либо работал и знает, насколько это тяжело без сна и отдыха, особенно для живущих в холодном климате, где солнце садится гораздо раньше, нежели у вас тут, – Ивовлас начал дерзить.

– У вас есть другое предложение, граф Акронесский? Мы с удовольствием его рассмотрим, – нахмурил брови король.

– Стены, оборона – лишь это стоит брать в расчет. Если мы рассеем наши силы, тогда нас действительно сравняют с землей. А продовольствие… Поверьте, как-нибудь переживем.

– Меня ответ «как-нибудь» не устраивает, граф.

– Ваше величество, вы спросили наше мнение. Я лишь сказал, что не согласен нарушать права моего народа. Если они не захотят принимать радикальный режим сна и отдыха, диктаторствовать я не собираюсь.

– Граф Ивовлас, мы учтем ваше мнение, – разила своими холодными глазами вдова короля.

– С вашего позволения, я продолжу, – Сальвадор утихомирил распри в совете. – Хочу обратить внимание на нашу демографию, как было упомянуто Алейном де Ларом, – король наградил мальчика одобрительным взглядом, в котором промелькнула улыбка. – За рождение каждого третьего ребенка родителям обеспечить тысячу аскеральд ежемесячно. За десятого ребенка полагается собственность – земля в две сотки.

– Это уже принятое решение или мы все еще обсуждаем, ваше величество? – снова недоволен Ивовлас.

– Это уже принятое решение, граф! – Сальвадор чуть повысил голос.

– Что? Это тирания! – в свою очередь повысил тон дискуссии северный граф.

– При чем здесь тирания? Успокойтесь, граф Ивовлас, – вмешивается Ангелина.

– Покойный Аврело так вопросы не решал!

– Король Аврело многие вопросы решал без собрания совета, Ивовлас! – встал на защиту Сальвадора Чезаре де Малионис.

– Вы понимаете, что в казне не хватит средств?

– Мы раздадим столько средств, сколько понадобится! Это единственное, что спасет наш народ! – перебила Ангелина, раздраженно жестикулируя.

– Как скажете, – хмуро отвел глаза граф севера. – Но ответьте мне на один вопрос: каким образом наши жены родят нам десять, двадцать детей? Они и трех не могут поднять при наших условиях жизни!

– Есть только один способ, – хладнокровно парировал глава совета.

Все, кроме Ангелины, посмотрели на короля, не имея представления, что именно он хочет сказать. И Сальвадор продолжил:

– Многоженство.

– Это безумие! – вскрикнув, поднялся на ноги Ивовлас Акронесский.

Драбанты схватились за рукояти своих мечей, покоящихся в ножнах. Сальвадор с презрением парирует:

– Это не обсуждается. Нравится тебе это или нет, мы пойдем на этот шаг.

– Я – женщина. Но, надо признать, что это единственный способ, – пытается разрядить напряженность вдова короля.

– А как же наши ценности? Как же все то, чему мы учим наших детей с детства? Про одну любовь на всю жизнь? Про верность, про дружбу? Что вы на это скажете?

– А что вы скажете, если мы все будем уничтожены, граф? – кричит Ангелина, с трудом удерживая слезы, вспоминая свою любовь, свою семью и всех тех, кого она потеряла из-за нежитей. – Наш король погиб! Но, кроме того, что он был королем, он еще был моим мужем!

– При всем уважении, визирь, если вы не отошли от скорби, зачем пришли на совещание?

– Как ты смеешь, сопляк? – разгневался Сальвадор. – Вон!

Ивовлас со своими людьми развернулся и покинул совещательный зал под презрительные выкрики старика:

– Во-он отсюда! Прочь с глаз моих! Ничтожество!

Покрасневший от злости Сальвадор пытался отдышаться.