Даниил Ященко - Противостояние Предназначению [СИ]

Как бы то ни было, чей-то марионеткой, послушно отвечающей на дерганье нитей незримого, но могущественного кукловода, Шэйраду быть не хотелось.

–Что ты хочешь взамен, лорд Элозар? – произнес он, уже заранее зная, что пойдет на эту сделку.

–Да всего ничего, – усмехнулся его визави. – Я хочу меч Ириодала. У меня, видишь ли, хобби такое – оружие коллекционировать. Ну и крайне не хотелось бы, чтобы ты, после всего, направил свой меч против меня. Мы договорились?

–Пожалуй, договорились.

Едва руки Темного и Светлого соприкоснулись в рукопожатии, Элозар вместе с Волком пропали во вспышке, окатив Шэйрада снопом колючих снежинок.

Повстанцы вместе с примкнувшим к ним Тиссаем вернулись в пещеру, где их уже поджидал у разведенного костра Шэйрад.

–Что с солдатами? – спросил вожак.

Вместо ответа бывший ворлок кивнул на валяющийся неподалеку шлем с белым чупруном. Это было красноречивее любых слов. Едва Элозар и Волк убрались восвояси, оставив черных латников на произвол судьбы, как и умирающих гигантов, Шэйрад дал выход душившей его злобе. Да, он Светлый. Но и Светлые не обязаны быть гуманистами. Им так же как и людям и Темным свойственна злость, особенно в обстоятельствах, в которых оказался Шэйрад, добровольно согласившийся быть слепым острием копья Инквизиторов. Копья, нацеленного на сохранение Равновесия, о котором все столько толкуют, но никто не знает и не понимает, а что это такое.

На Нордлинг опускалась ночь. Ночь – время страха. Время Темных сил. И даже свет ночью не такой, как днем. Свет ночью – предвестник беды. Это зарева пожаров и отблески факелов на мечах воинов. Это неясные отблески в темных лужах крови.

С вершины холма неподвижно сидящий на ночном морозе Шэйрад видел конные разъезды латников. Видел столб огня над безымянной деревушкой где-то в дали. Там проливалась кровь. И кровь не мрачных воинов, а простых безвинных людей, виновных разве что в своих мелких человеческих прегрешениях. Но скоро это кончится. Через месяц-другой повстанческие отряды перестанут бояться черных, перестанут прятаться по пещерам и лесам и выйдут на бой всем миром. Так же и те, кто покорно лег под власть новых хозяев Нордлинга. И даже замордованные до невозможности обыватели как следует обозлятся и погонят со своих деревень черные орды дрекольем и топорами. Но прежде надо уничтожить источник злой воли, подстегивающий, как бич, ровные полки латников Замка Теней. – лорда Ириодала. Скоро это и произойдет…

Перед мысленным взором Шэйрала вставали разрозненные и бессвязные картины битвы за Нордлинг, как горячечный бред… Вот великан Гор голыми руками бросает латника на острые копья его же товарищей. Вот Мышь, преодолевая боль в искалеченном им, Шэйрадом, теле, вертит двумя легкими кордами, безумной мельницей кладя одного черного за другим. Вот приснопамятный капитан дает отмашку мечом, и выстроившиеся позади арбалетчики дают залп бронебойными тяжелыми бельтами через всю равнину по приближающемуся потоку конницы. Вот никогда допрежь не виденный Шэйрадом тан Ядви пронзает мечом уродливое тело в черной грязной хламиде, а его телохранители рубятся на смерть с целым полком за каждую пядь танского терема. Вот беспорядочно отступающих аватар нагоняет ливень стрел, делая отступление больше похожим на повальноебегство наперегонки со смертью. И вот Нордлинг свободен…

Но опять кровь, опять смерти. Опять жены не дожидаются своих мужей, опять сестры плачут по братьям, опять матери хоронят сыновей. Здесь отгремит, после, еще не одна битва. В Нордлинге будут и честолюбивые таны, удовлетворяющие свою неполноценность кровавыми казнями или военными походами. Но это будет уже мелкое, человеческое. ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ… как же быстро ты возвысил себя над людьми… Да, люди, ради которых несчетные тысячи лет кладут в боях с исчадьями Тьмы паладины в сияющих доспехах, Светлые войска рубятся с черными колоннами, никогда не принимали тебя. Но твоя ли это вина, Шэйрад-ворлок? Нет. Ты был им нужен, точнее, твое умение, защищавшее их от мантиков, виверн и сбрендивших с ума новоиспеченных некромантов, подглядевших где-то заклятье поднятия. Но был ли ты ЧЕЛОВЕКОМ? Никогда. И не станешь. Но люди – не муравьи, не ничтожные букашки, которых теперь, с высоты случаем дарованных сил можно давить сапогом. Отнюдь. Человек – не тот, кто рожден от соития человеческого самца и человеческой самки. Это личность, способная на самопожертвование, бескорыстие, на поступок…