Клинт Вернер - Ветер перемен

— Но мы все видели тигра, — заговорил Маладор, словно от этих слов следы огромного зверя могли появиться сами собой.

— Природная магия, — ругнулась Белити, поднимаясь. — Очевидно, что у этих скраэлингов есть один из их грязных шаманов, пытающийся обмануть нас своими дешёвыми фокусами, — её рука побелела, когда она ещё крепче сжала древко копья. — Но мы не позволим им. Мы покажем им всю глупость попытки поиграть в игры с друкаями.

В её голосе был столько яда, что Маладор почти успокоился. А затем по лесу эхом разнёсся крик Тилата.

НА СНЕГУ была кровь, и кости и мозги. Кругом валялись куски плоти, словно кровавый мусор, раскиданный во дворе. Даже в ямах Каронд Кара Белити никогда не видела подобной резни единственного тела. Некоторые куски вызывали особый ужас, из–за того, что были легко узнаваемы — кусок черепа с ухом, палец. Другие же выглядели так, словно их каким–то невозможным способом вывернули наизнанку. Нитринд изумлённо покачал головой, даже не в силах представить себе, что за существо могло сделать такое с Тилатом за столь недолгое время.

Унелдир смотрел, как остальные шли к кровавому мусору, в который превратился высокорождённый. Смерть ученика Белити не волновала его никоим образом, если только он не мог использовать её в своих интересах. Если бы ему удалось узнать, что сотворило это с Тилатом, а затем выследить и убить, то он смог бы затмить Нитринда и, наконец, заставить Белити признать его умения и способности.

Как только эти мысли провернулись в голове Унелдира, он отвёл взгляд от бойни. И стоило ему это сделать, как он тут же увидел стоящую между деревьев фигуру. Она обладала сухопарым телом, его кожа была тёмно-багровой, а одеждой служили меха и оленья кожа. Следопыт мгновенно скинул собачью тушу-приманку и выхватил клинок. Скраэлинг слишком долго задержался на месте преступления. Унелдир позаботится, чтобы человек сполна заплатил за свою глупость.

РАЗУМ Маладора помутился, когда его взгляд упал на кусочек лица Тилата. Теперь он был обречён: со смертью его партнёра растворились любые, ещё остававшиеся, шансы на успех. О его провале будет объявлено во всеуслышание, и быстрая смерть в Каронд Каре будет ещё самым милосердным вариантом ожидавшей его судьбы. Это казалось таким жестоким — быть проклятым из–за чужой беды. Возможно, именно поэтому в давние времена и была создана подобная традиция. Миг Маладор раздумывал, а не сбежать ли ему просто-напросто, уйти в изгнание. Он покачал головой. После того, как он увидел, что изоляция сделала со смотрителем и его разумом… Маладор не мог позволить себе так опуститься. Уж лучше умереть с некоторой долей мужества и чести, чтобы проявить хотя бы небольшое неповиновение тем, кто начертал ему подобную судьбу.

Взволнованный крик Унелдира отвлёк его от мрачных дум. Ученик развернулся и увидел, как раб рванул к деревьям. Что он делает? Неужели раб решил сбежать от Белити? Затем Маладор уставился на деревья, и тут же в ужасе сделал шаг назад, его конечности задрожали. Там что–то было, нечто волосатое и огромное, нечто чудовищное.

— Куда собрался этот идиот? — выругалась Белити. Маладор посмотрел на свою учительницу. Она не видела фигуру среди деревьев. Маладор снова посмотрел на деревья, но всё исчезло, остался только Унелдир, исчезавший меж стволов сосен. Повелительница зверей закричала, приказывая рабу вернуться, но тот не ответил.

УНЕЛДИР слышал, как Белити зовёт его, но наплевал на повеление своей госпожи. Пусть ведьма попытается отправить Нитринда теперь! Унелдир, а не тень, отыщет скраэлинга. Нож Унелдира, а не Нитринда, вскроет брюхо животному. И даже у Белити не останется иного выбора, кроме как признать этот факт.

Разведчик мчался между деревьев, его длинные ноги несли его быстрее и проворнее, чем мог бы надеяться даже самый быстрый человек. И, тем не менее, даже напрягая все силы, легко скользя мимо вздымающихся стволов сосен, он никак не мог сократить расстояние между собой и своей добычей. Ему удавалось уловить только краткие мгновения, когда одетый в шкуры краснокожий скраэлинг огибал деревья или скрывался за кустами. Это было тревожное чувство — казалось, будто разведчик преследовал тень, а не что–то из плоти и крови. Однако каждый раз, когда он колебался, каждый раз, когда в его разум заползало сомнение, он вновь замечал добычу впереди и удваивал свои усилия в попытке догнать его.