Джесс Буллингтон - Божественная смерть Джиреллы Мартигор

В комнате было тепло, сыро и воняло чем-то едким, ей незнакомым. Джирелла заозиралась в поисках сестры Воры и выяснила, что она тут одна-одинешенька… за исключением мужчины, с немалой долей веселья наблюдавшего, как она воспринимает сей антураж. Его чистейше-красный хирургический халат и сверкающие кольчужные перчатки странно выделялись на фоне убогой обстановки, а его улыбка казалась еще теплее дядиной.

— Цирюльник, — прохрипела Джирелла. Горло саднило так, будто она кричала как резаная, хотя после случая с Ектенией ничего не помнила… — Где сестра Вора?

— Меня зовут Эльберт Нортон С. По счастью, Третий. — Цирюльник слегка поклонился. — Твои телохранители тут без надобности. Точнее сказать, им запрещено сюда ступать. Наряду со всеми остальными смертными, живущими на Звезде. Единственно те, кто принял высочайшее призвание могут войти. И все сказанное в сей освященной службе больше никогда не повторится. Понятно?

Джирелла кивнула, хотя толком не поняла. Все по-прежнему было, как во сне.

— Значит, вы цирюльник и священник, из тех, кто исцеляет ведьморожденных?

— Ничего подобного! — цирюльник Нортон насупился и пронзил ее испепеляющим взглядом. — Я не служитель церкви и не одобряю действий церковных хирургов твоего дяди. Быть может, оно и получше, чем сжигать этих монстров на костре, как любил это делать король Калдруут, однако считаю, что королева Индсорит правильно поступила, приказав Цепи прекратить изувечивать их.

— Что сделала королева? — О том, что реформирование жизни анафем существовало взаправду, Джирелла узнала только сейчас. Но, видимо, для тех, кого не ссылали в монастырь, это вовсе не новость.

— А он не особо с тобой откровенничал, да? — Цирюльник Нортон поцокал языком. — Упорное нежелание твоего дяди отказаться от этой практики только лишило его Ониксовой Кафедры — вот причина войны. Понимаешь? Массовой такой кровавой заварушки, и ради чего? Ничего. Лишь впустую растраченное драгоценное время. Да, церковь продолжает штамповать своих цепных ведьм, но королева вернулась в Диадему, и это церковникам ужасно усложнит процесс. Послушай он меня с самого начала…

— Да кто вы такой, чтобы столь возмутительно высказываться о его всемилости? — требовательно вопросила Джирелла.

— Я — личный цирюльник Черного Папы, следовательно, волен возмутительно высказываться о ком пожелаю, — самодовольно заявил он. — Служба, каковую тебе предстоит унаследовать, со всех сторон окружена льстивыми и коварными личностями, и мудрый властитель может извлечь пользу из своего острого орудия, коим является моя сметливость. Иными словами, приученный кот, вылавливающий всяких гадких жаб и змей подколодных. Мне хотелось бы думать, что ты усвоила урок, подвернувшийся по пути ко мне: растревожь чем нательное гнездо твоей маленькой подруженьки и тебя, и половину присутствующих в капелле искусали бы до смерти пчелы.

— Ектения… — Джирелла подтянула к груди колени и обхватила руками, стараясь унять дрожь. Случившееся — не кошмарный сон. Она закрыла глаза и отринула слабость Обманщика. Ектения вовсе не подруга. И никогда ею не была. Она — враг, наемная убийца, в чей злой умысел вмешалась Падшая матерь, дабы защитить своего избранного эмиссара. Джирелла оглянулась на цирюльника Нортона и спросила: — Ежели вы столь смекалисты в происходящем, то кто ее ко мне подослал? Они наверняка шпионили за мной еще в монастыре, до того, как его всемилость призвал меня… И наверняка знали о причине призыва, раз отправили Ектению в Диадему сразу вслед за мной.

— Уверен, пока мы тут разговариваем, агенты твоего дяди уже расследуют этот вопрос, однако сомневаюсь, что раскопают что-то убедительное. — Цирюльник Нортон пожал плечами. — Целесообразнее облечь тебя в броню, что обеспечит защиту на всем этапе коронации, чем тратить время на беспокойство, гадая, кто же там хочет твоей смерти. Все они хотят. Но как только придешь к власти, они сойдут с тропы покушений и пойдут более ухищренной тропкой лебезения. Таков порядок вещей.

— Но раз они собираются отступить сразу, как только я стану Черной Папессой, чего целую неделю выжидать коронации? — спросила Джирелла, обуреваемая праведным гневом, вызванным трусостью слуг Обманщика. Она б уважала их больше, если б и далее подсылали своих убийц, хоть весь период ее правления, а не уходили в подковерную борьбу.

— Это не просто бюрократия, уверяю тебя. — Цирюльник Нортон оперся о замшелый стол, на котором она сидела. — Формально, твоя коронация началась в тот самый момент, когда ты переступила порог этой комнаты. Опоздав, должен заметить, но в целости и сохранности, что главное, и худшая опасность уже миновала. Конечно, при условии, что о своей непорочности ты говорила правду.