Евгений Мисюрин: Ловушка для папы [СИ]

Через минуту гость поставил на стол необычную… явно лампу. Он чем-то щёлкнул, раздалось еле слышное шипение и внутри стеклянной колбы появился чуть заметный голубой огонёк. Дуглас нервно пощёлкал пальцами, явно считая в уме. Прошло несколько секунд и из-за стекла во все стороны ударил ослепительный белый свет.

Генрих считал, что обеденная зала неплохо освещается солнцем, но в свете лампы стали отчётливо видны многочисленные царапины на столе и даже незаметные ранее вмятины и трещины на посуде и столовых приборах. Принц довольно улыбнулся и покровительственно посмотрел на собеседников.

– Полюбуйтесь, – глухо посоветовал он, еле заметно поклонившись. – Это газокалильная лампа. Для её работы нужны вода и электричество.

– Электричество? – Руре недоуменно приподнялся на стуле, но тут же с отчётливым плюхом опустился обратно.

– Вот такие батарейки, – шотландец с глухим стуком положил на стол маленький, в палец, цилиндр. – Изготавливают в русской Америке.

Генрих и Николас, забыв о чинах, мгновенно встали по обе стороны гостя.

– Ювелирам бы понравилось, – чуть слышно прокомментировал купец и провёл ногтем по тонкой длинной царапине на столовом ноже.

– Ну, – задумчиво произнёс король. – И что вы за это хотите? Тем более, я уверен, что это не единственное, чем вы, ваше высочество, можете нас удивить.

– Ничего не хочу, ваше величество. Лишь предлагаю открыть совместную англо-шотландскую факторию в Портсмуте, куда смогут прибывать за товаром европейские негоцианты. Эдинбург в качестве порта, как вы знаете, гораздо менее пригоден для торговли. А на английском берегу канала уже не мы будем покупать у Ганзы, а наоборот, они у нас. К тому же поставлять в Портсмут заморские диковины мы с вами будем напрямую с той стороны Атлантики. Минуя лишних посредников.

– Торговый город Гамбург выходит из ганзейского союза и предлагает вступить в ваше предприятие своими капиталами, – торопливо проговорил Руре.

Василий проснулся от сильного пинка в бедро. Он нехотя открыл глаза и сразу же почувствовал камень, упирающийся ему в спину. Поворочался, встал, машинально отряхнул чёрные форменные штаны и посмотрел на стоящего перед ним Бонда. Тот улыбался. Василий называл про себя подобную улыбку змеиной. Ни тебе доброжелательных ямочек на щеках, ни белой полоски зубов между губами. Лишь растянутый от щеки до щеки шрам тонкогубого рта и холодные немигающие глаза над ним.

– Вставайте, граф, – певуче сказал Бонд. – Вас ждут великие дела.

Будто вторя ему, с громким хлопком замолотил двигатель танка. Василий дёрнулся и только сейчас заметил стоящую в шаге от англичанина девушку.

– Какие дела? – не до конца проснувшимся голосом спросил Свиньин.

– Проверим, готовы ли вы, молодой человек, вступить в наши ряды. Я ведь правильно понял, что вам нравится наш отряд?

– Ну да. – Василий широко зевнул, машинально прикрыв ладонью рот. – У вас старшие чины не бьют младших. А на привале даже едят вместе из одного котла, общаются как равные. Ни в кастильской армии, ни у эмиров я такого не видел.

– Всё верно, всё верно, – Бонд довольно закивал. – Это потому, что у нас каждый человек не просто пушечное мясо, а специалист. Без одних невозможна связь, без других – работа техники. Так что, если и ты хочешь стать нужен команде, тебе придётся доказать своё умение. Ну? Ты готов самостоятельно управлять этой громадиной?

Он сделал несколько шагов и, совсем как конюх по крупу лошади, звонко похлопал по железному борту танка.

– Мы приготовили для тебя важное задание. Будет чем-то вроде экзамена.

Англичанин в два прыжка взлетел на броню и ловко откинул люк на башне.

– Вот, взгляни сюда, молодой человек.

Василий взобрался не так ловко, сказывался куда меньший опыт. Он послушно наклонился к металлической макушке и посмотрел в тёмное нутро машины. Сначала ничего не было видно, и только потом он увидел, что палец Бонда тычет в крашеный жестяной ящик в пару шагов длиной. Свиньин замечал его и раньше, но не обращал внимания, считая неотъемлемой частью конструкции. Теперь же он отметил, что ящик, несмотря на удобное расположение возле задней стенки поворотной башни, ещё и пристёгнут четырьмя широкими, сотканными из толстых серых волокон, ремнями. Двигатель внезапно взревел, танк дёрнулся, и на жестяной бок упал лучик света. И только тогда Василий заметил почти стёртую надпись. Ничего не говорящие буквы и цифры: «RRW89». Буква «W» при этом выглядела так, будто собрана из двух одинаковых таких же. Он недоуменно оглянулся на собеседника.