Евгений Мисюрин: Ловушка для папы [СИ]

– Допустим, – согласился он. – А потом что?

– Как что? Потом я познакомлю тебя со своей роднёй. Поверь, никто не будет против. А после того, что у нас было, тебе придётся на мне жениться, независимо, хочешь ты этого или нет.

– А как мы доберёмся до родни? Если что, до них триста лиг по суше и потом шестьсот по морю. А у нас ни коней, ни горючего для этих громыхающих жестянок, ни кораблей, ни команды к ним.

– Но почему ты ничего не делаешь!? – Глаза Марии сверкнули.

– Поверь, я делаю. И точно знаю, что делаю.

– Я вижу. Совсем уже у чужаков на поводу идёшь. Ещё немного и по-бретонски говорить станешь.

– Мария, тебе отец никогда не говорил, что ты пытаешься поставить карету впереди лошади?

– Что!? Какие лошади? Ты о чём?

– О том, что я обещал, что с тобой ничего не случится. И я это делаю. А ты не хочешь подождать, когда я закончу.

– Ты делаешь то, что велит тебе этот ужасный Бонд!

– Ну, если даже ты поверила, значит, я всё делаю правильно.

– Ты! Ты!!! Ты непробиваемый! Будто я не с человеком разговариваю, а со стеной!

Она экспрессивно взмахнула руками, резко развернулась, так, что ещё нечёсаные волосы взметнулись, подняв облачко пыли, и резкой, неестественной, походкой направилась к домику на колёсах. Василий покатал на языке горький травяной сок, сплюнул, и улыбнулся. Завтра последний день…

– Как настроение, сеньор Совиньи? – послышался сзади знакомый голос.

Василий неопределённо пожал плечами. Бонд встал прямо между ним и торчащим из-за горизонта краешком солнца, лучезарно улыбнулся, и заверил:

– Даю слово джентльмена, что вашу возлюбленную никто не тронул и пальцем. Это чтобы вы, в порыве благородства не решили вызвать меня, или ещё кого, на дуэль. Так я вам, как истинному идальго, гарантирую, что с сеньориты Марии не упадёт ни один волос.

Василий кивнул. Говорить не хотелось.

– А вы молодец, сеньор Совиньи. С танком вон как сроднились, будто не первый год на броне ездите. Так что, если вы не передумали, завтра сможете управлять этой махиной самостоятельно.

– Не передумал, – лениво ответил Василий и полез за пазуху.

Он достал свёрток и протянул англичанину.

– Вот. А то ваш каптенармус завтра удавится от скупости.

Бонд с удивлением развернул пистолет, странными глазами посмотрел на молодого человека, но ничего не сказал.

– Мария говорит, что нашла его валяющимся, но вам отдавать постеснялась. Попросила меня.

– Вы меня всё больше удивляете, сеньор Совиньи. Но, спокойной ночи.

Он уже сделал первый шаг, когда Василий спросил:

– Мы завтра прибываем?

– Почему вы так думаете?

– Все суетятся, изменился общий настрой. Много факторов.

– Однако… Вы воевали, сеньор Совиньи? И думаю, что не один год, не так ли?

– Вы правы.

– Наверное, потому и прикипели душой к военной технике. Как же, такая мощь.

– Не буду спорить. Но как с моим вопросом?

– Всё верно. Нужная нам точка находится в сотне миль отсюда. Это три часа пути. И если хотите, можете провести это время за рулём. Если капрал Каллахан позволит.

– О, я в этом почти уверен, мистер Бонд.

Пятью часами позже, когда временный лагерь пришельцев из будущего уже спал, на другой стороне Атлантики, в Лондоне, приступал к завтраку его величество Генрих седьмой Тюдор, граф Ричмондский. Он недовольным жестом поддёрнул рукава, оторвал от лежащего на столе бекаса крошечную ножку, подождал, пока слуга нальёт вина в начищенный серебряный бокал, и только потом глянул на собеседника.

Напротив него сидел немолодой уже мужчина, непривычно гладко выбритый, или, как говорили в родном Уэльсе короля, «с босым лицом». Поверх богатого платья у него висела тяжёлая золотая цепь с медальоном в виде трёхбашенного замка – гербом города Гамбурга. Перед гостем стояла нетронутая тарелка с дичью.

– Ну, – поощрительно поднял бокал король. – Я слушаю вас, мэтр Николас.

– Ваше величество, – собеседник умудрился изобразить почтительный поклон, не вставая из-за стола. – Я скромный купец, и мне не пристало что-то просить, или, не приведи, господь, требовать у короля. Я всего лишь пришёл подтвердить соглашение между Лондоном и Ганзой.

– А… что не так? – король удивлённо поднял бровь. Этому жесту он научился ещё в пятнадцать лет и очень им гордился.

– О, нет. Всё в порядке, если не считать того, что наши купцы теперь по чьему-то недосмотру платят пошлину на общих основаниях. Хотя ещё более сотни лет назад был заключён договор, по которому как ганзейские фактории в Лондоне, так и английские в германском Данциге, пользуются льготами.