Орсон Кард - Искупление Христофора Колумба

Некоторые называли это время периодом “ничегонеделания”, другие, стремясь дать ему более положительную оценку, называли его “восстановлением” или даже “возрождением” Земли. Все эти названия по-своему справедливы. Человечество за свою историю сделало немало плохого, и теперь настало время исправить содеянное.

Многое живое в мире было истреблено или погибло, а сейчас оно вновь возвращалось к жизни. Вот чем занималось человечество в те дни: почву обширных тропических лесов удобряли, для того чтобы там опять могли расти деревья, достигая прежних размеров. По окраинам огромных пустынь Африки и Азии запретили пасти скот и посеяли там траву, чтобы там образовалась степь, а затем и саванна, прежде занесенные песком и камнями. Хотя расположенные высоко над землей станции, изучающие погодные условия, и не могли изменить климат, им достаточно часто удавалось направлять ветры таким образом, что ни один клочок земной поверхности не страдал больше ни от засухи, ни от наводнений, ни от недостатка солнечного света. Уцелевшие в гигантских заповедниках животные снова приучались жить в условиях дикой природы. Все населявшие Землю народы имели равные права на продукты питания, и теперь никто не страшился голода. У всех детей были хорошие учителя, и каждый человек получил реальную возможность заниматься тем, что отвечало его наклонностям и способностям.

Теперь, когда человечество уверенно двигалось в будущее, в котором все язвы мира будут исцелены и люди смогут жить безбедно, не стыдясь, что строят свое благополучие за счет других, на Земле, казалось, должно было бы наступить всеобщее благоденствие. Для многих, возможно, для большинства, так оно и было. Но оставались еще люди, которые не могли вычеркнуть из памяти мрачные тени прошлого. Слишком много живых существ исчезло с лица Земли, и их уже не вернуть. Слишком много людей, слишком много народов занесено песком забвения. Когда-то на Земле жило семь миллиардов человек, теперь же лишь одна десятая от этого числа взращивала земные кущи. Уцелевшим было нелегко забыть столетие войн и эпидемий, засух, наводнений и голода, беспомощной ярости, переходившей в отчаяние. Каждый из оставшихся в живых ступал по чьим-то могилам. Так по крайней мере казалось.

Поэтому возрождали не только леса и степи. Люди пытались восстановить в памяти картины прошлого, рассказы о нем, проследить те переплетающиеся между собой судьбы, которые привели одних к славе, а других – к позору. Были созданы устройства, позволившие заглянуть в прошлое. Сначала с их помощью наблюдали лишь быструю смену событий в потоке столетий, а позже, когда аппаратуру усовершенствовали, уже можно было разглядеть лица умерших и услышать их голоса.

Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы записать все: не хватало людей, чтобы проследить все поступки и дела ушедших. Приходилось выбирать отдельные моменты истории, отыскивать ответ на какой-то определенный вопрос, прослеживать судьбу того или иного народа до его исчезновения. И лишь таким образом сотрудники Службы минувшего смогли рассказать своим согражданам подлинные истории из прошлого и объяснить, почему возникали и исчезали с лица земли целые народы; почему люди завидовали, ненавидели и любили; почему дети смеялись при свете солнца и дрожали от страха в темноте ночи.

Служба минувшего сумела восстановить немало забытых историй, воссоздать множество утраченных или поврежденных произведений искусства, возродить столько обычаев, традиций, шуток и игр, религиозных и философских учений, что временами казалось, будто на этом можно и остановиться. Казалось, вся история человечества уже известна. Однако Служба, подобно реставратору, сняла лишь верхний, тончайший слой прошлого, и большинство ее сотрудников мечтали о том, когда они, наконец, смогут безраздельно погрузиться в детальное изучение давно минувших времен.

Лишь однажды Колумб пришел в отчаяние и потерял надежду осуществить свою мечту. Это случилось в ночь на 23 августа в порту Лас-Пальмас на Канарских островах.

Наконец-то, после долгих лет борьбы, три его каравеллы вышли в море из Палоса. И почти сразу же произошла авария: руль “Пинты” разболтался и чуть не вышел из строя. Памятуя о том, как священники и аристократы при дворе королей Испании и Португалии сначала улыбались ему, а потом, у него за спиной, предавали его, Колумб и тут склонен был видеть в случившемся чей-то злой умысел.